в темных углах зловещим предостережением незваным гостям. В одном из свертков что-то слабо шевелилось внутри.
– А-а-а… какая мерзость! – Сестра поспешила спрятаться за спину Макса. – Вскрой его, в нем что-то живое!
– Зачем? – ласково спросил он, наслаждаясь ее страхом и собственной мужественностью. – Там наверняка злющий моб. Разработчики обожают подобные штампы.
– А нам точно именно сюда надо? – По дрожащему голоску Лапули угадывалась запущенная арахнофобия.
– Конечно! – гордо кивнул Макс. – Квестовая цепочка кончается здесь. Не бойся, танковать будут петы. Они справятся. До тебя никто даже не дотронется.
«Справятся»? – Я оглянулся на коллегу, надеясь увидеть его солидарность и возмущение. С таким-то ростом справиться можно только с садовой улиткой. Но если бесенок и не согласился с хозяином, то не подал виду – все тот же бессмысленный взгляд пустых черных глаз.
– Ну, тогда ладно, – неуверенно согласилась Лапуля. – Больше всего на свете я боюсь темноты и пауков.
– А темноты-то чего бояться? – не понял Макс.
– А ты хоть представляешь, сколько в ней может прятаться пауков?
– Со мной тебе ничего не грозит! – Варлок подтянул живот и расправил плечи. Его взор был тверд и устремлен вдаль. – Я сам Пожиратель Тьмы!
– Тебе лишь бы пожрать, – устало вздохнула Лапуля. – Давай без неуместного пафоса. Домой хочу.
– Я понял. Минутку. Позову «войда»[27], и идем.
На фоне побледневшей Лапули парня буквально раздувало от сознания собственной важности. Меня затошнило от этого жалкого зрелища, и я пристально оглядел стену в поисках какой-нибудь козявки.
Вот, эта подойдет – милое мохнатое паукообразное, размером с кулак. Мощные хелицеры, три пары глаз, приветливый вид. Его дружелюбная мамочка, наверное, где-то глубже живет.
Осторожно подцепив рыльцем, я аккуратно повесил малыша на ногу варлока и уселся удобнее, чтобы насладиться эффектом. Паучок проворно полез вверх и деловито перебрался на плечо.
Я нетерпеливо засучил копытцами и развернул острые ушки в ожидании визга. Предвкушение наполняло меня радостным трепетом.
Макс краем глаза заметил движение, но невозмутимо продолжил вызов нового демона. Бесенок раздраженно пискнул и исчез, а на его месте возникла желеобразная синяя глыба. Закончив каст, парень осторожно подсадил насекомое на ладонь и аккуратно опустил на землю.
Я разочарованно и пристыженно засопел. Да он храбрец… Возможно, все не так плохо.
– Не мог подальше от меня выпустить? – жалобно спросила Лапуля, передернувшись от отвращения. – Паутина, мягкие яйца, бе-е-е…
– Арахнофобия естественна, поэтому подземелье заселяется пауками в первую очередь. Они намного популярнее оборотней и вампиров, – невозмутимо произнес варлок, важно оттопырив губу.
И было из-за чего – Лапуля не сводила с него восхищенного взгляда. Держать такую страшилку в ладони казалось ей настоящим подвигом. Я своими руками подарил врагу бонусный балл. Еще одна такая затея – и он уговорит сестру пустить меня на лут, не дожидаясь вечера.
Инициатива заслуженно перешла к Максу, и он возглавил нашу колонну. Войд плыл рядом с хозяином, а сзади к ним пугливо жалась Лапуля. Бедняжка тщательно осматривала стены, опасаясь нежданной атаки затаившегося арахнида. Я же путался под ногами, стараясь быть на виду и выглядеть забавным и смелым.
В этой пещере хорошо бы наладить производство превосходного паучьего шелка. Его бы хватило с избытком на пару-тройку ткацких фабрик. Невесомые рваные занавеси бесшумно колыхались в проходах, и казалось, что мы не идем, а плывем под водой в гроте. Краем глаза улавливалось смутное движение в боковых коридорах, но тени исчезали слишком быстро, чтобы я мог их разглядеть. В темных углах что-то страшно шуршало, а под ногами потрескивали хрупкие косточки, напоминая о тщете надежд и бренности жизни.
Наконец мы вышли в просторный сырой зал, переполненный полянками бесцветных грибов и лужами подозрительной слизи. Застоявшийся воздух наполнял сладковато-гнилостный запах – под веселый треск факела прозрачные сороконожки доедали человеческий труп, кишевший белыми червяками.
Макс поморщился от отвращения, а лицо Лапули стало белым, как молоко. Казалось, ее сейчас вырвет. На всякий случай я отошел подальше.
Сражаться с монстрами сейчас было бы уже перебором – хватит и того, что мы увидели. Все игровые каноны соблюдены, и люди напуганы – квест вполне можно засчитывать. Не понадобился даже музыкальный бэкграунд за кадром. Леденящие завывания или сдавленный крик за поворотом могли бы только испортить выверенный жутковатый дизайн.
– Бояться надо живых, а не мертвых! – Макс посчитал момент подходящим, чтобы выдать банальное, но очень спорное утверждение. – Местные мобы должны соответствовать нашему уровню. Нет смысла бояться.
Болван! Как будто такой смысл вообще есть. Никто никому тут не должен! Я провел достаточно времени в шкуре жалкого кролика, чтобы понять, что игрового баланса в Сансаре попросту нет. По крайней мере, со стороны мобов.
Думаю, сестренка их не боялась. Скорее, ее тошнило от отвращения, но этот недоумок не видит разницы. Пожалуй, не придется даже думать, как их
