– Вот он. Горгулья. На нем мы и вайпнулись. – Мечник опасливо показал на меня пальцем.
– Любопытно-любопытно… Так что за баг? Проблема с агро? Или босс делает что-то особенное? – спросил монах, внимательно меня разглядывая.
– В первой фазе все было как обычно, – развел тот руками. – Чудить он стал во втором акте. Наш танк не мог его из лужи вывести. Да и абилок[34] таких раньше не видели…
– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – мрачно резюмировал из-за его спины Зергель. После прошлого катарсиса парень выглядел умнее. По крайней мере, он не прихватил с собой Мафу.
– В общем, агро ему по барабану… – Мечник проигнорировал замечание Зергеля. – Кого хочет, того и бьет.
– Понятно. Хилер, ты это… – Бородач немного помялся, словно стесняясь. – Смотри внимательнее, а то мало ли… Я не медведь, брони нет. Раз попадет – и хана. А вот с агро должен быть полный порядок. У меня моб из лужи как миленький вылезет.
– Ясно, – фигура в полном латном доспехе согласно кивнула.
Так этот «броненосец» за хилера? Большой осадный щит, на голове словно ведро с узкой щелью – он хоть что-то из-под него видит? Да эта консервная банка еле двигается, как она лечить группу-то будет? А танк у них, значит, в рясе и с посохом? Он бы еще с рогатиной на меня вышел…
– Надеюсь, мы не зря заплатили за сейв[35]. Ведь не зря, верно, Сумин? – Монах многозначительно посмотрел на мечника.
– Я просто сказал, что босс вел себя странно. Отдам деньги, если это просто багнутый моб, – буркнул тот, нахмурившись. – Но думаю, босс необычен. Вот прямо сейчас он почему-то молчит.
Та-ак… Нельзя запаздывать с приветственной речью. Придется сочинять на ходу. Дождавшись, пока группа сделает еще шаг к трону, я выдал первое, что пришло мне на ум:
– Добро пожаловать в царство снов и мистерий! Здесь можно найти сокровища и обрести славу, но что вам действительно нужно? Что ищете на самом деле? Чего не хватает, что хотите найти в себе и получить от мира? – Я сделал паузу, проницательно глядя на Зергеля, и удовлетворенно отметил, как тот попятился. – В чем же суть, сама квинтэссенция смысла нашего бытия?
Вспомнив жестикуляцию босса, я глубокомысленно покачал рогами. Кстати, хороший вопрос, он мучил меня еще с моей бытности кроликом.
– Я отвечу за вас, о герои. Мы все пытаемся избегать страданий и получать удовольствия, будь они физические или ментальные. И в этом основополагающем стремлении все живые существа одинаковы. И столь же одинаково неудачен его результат. Мы нервничаем и напрягаемся, но лишь упражняемся в тщетности. Краткий момент счастья не искупает долгих усилий и мук. То, к чему так тянулись и наконец-то схватили, быстро надоедает, и мы снова испытываем неудовлетворенность. Счастья все нет, а почему? А потому, что ум ненасытен! Его естественное состояние – неутолимая жажда и бесконечный поиск. Он попросту не способен удовлетвориться достигнутым…
– Сумин, вот скажи, он и в прошлый раз болтал то же самое? – повернулся к мечнику бородач.
– Да, слово в слово. Бафф неуязвимости не спадет, пока тварь не выговорится, – кивнув, подтвердил тот.
– Зерг, если перед нами сам Черный Кроль, как ты говоришь, то неужели он выучил тронную речь? Она на стене здесь где-то написана?
– Откуда мне знать? – смутился Зергель, нервно потирая рукоятки кинжалов. – Но я видел его уже дважды. Если моб ведет себя разумно и нестандартно – он Черный Кроль. Если нам повезет, то лут это докажет. Только вот на него рейд, а не группу собирать надо…
– Вот только не ной! – презрительно одернул его бородач. – Черный, белый – все они смертны!
А монах отнюдь не глупец. Он правильно поставил вопрос, но сделал неправильный вывод. Так что – моими губами говорит подземелье? А ведь я этого не заметил и считал эти мысли своими! Что еще в горгульиной башке «не мое»? И как определить, где свое, где чужое? Если я марионетка, то даже вот эти вопросы, все мои действия и даже протест – часть игрового сценария!
Прервать речь? Но и это могло быть запрограммировано! Черт с ним! Пусть несет дальше! Самому интересно.
Моя пасть послушно открылась, чтобы извергнуть очередной поток спонтанно изливающегося из нее словоблудия:
– Мы тратим себя на иллюзии и бессмысленное ожидание, что «вот теперь-то заживем» и начнем «жить по-настоящему», но умираем, так и не начав. Мы бесконечно долго готовимся, действуя в интересах своего будущего, но не успеваем им насладиться. И эта бесконечная гонка полна боли, потерь и страданий. И самое главное – она никогда не заканчивается. Смерть не финишная черта. Это бег по кругу. Нас вернут на старт, и мы начнем все сначала.
– Заканчивай нести хрень, козломордый! – заржал бородач и размял кисти, щелкнув суставами. – Лут, сука, давай! Не надо нас лечить философией!
– Возможно, причина страданий в отказе признать всеобщее непостоянство. Мы ведем себя так, будто никогда не умрем, и совершаем одни и те же ошибки… – невозмутимо продолжал вещать я, не в силах прервать речь. Чертово подземелье контролирует мою гортань, но, когда я закончу, этот хам поплатится за свою грубость!
Бородач подошел вплотную, демонстративно рассматривая длинные когти на моих лапах. Остальные игроки заняли позиции полукругом, и только Зергель никуда не спешил.
