и маленьких ног.
Милишники испуганно замерли, не понимая, в чем дело. Не выдержав, они повернули головы, чтобы оценить характер угрозы.
Несчастные не знали, кто там. А вот я знал.
Бью ребром щита в лицо Сумина. Почти ваншот. Пока мечник корчится на полу, прыгаю на него сверху и толкаю хвостом хилера, сбивая каст.
Удивительно, но даже под таким весом жертва шевелится, хотя кости наверняка переломаны. Вероятно, еще тикает хот [38].
– Физ-иммун! – крикнул паладин, зачем-то продолжая каждый раз озвучивать спелл.
Ладно, пока оставлю парня в покое. Хотя выбора и нет. Пуси вцепился в меня мертвой хваткой, заслонив собой хилера. Танк в тяжелой броне – это не тщедушный рога в легких доспехах. Возиться с таким слишком долго, а магичка кружит вокруг, как оса.
Но я и не надеялся справиться сразу с тремя консервными банками. Причиной моей суетливой активности была только Сельфина. Завязнув на танке, я сдвинулся и открылся, стараясь не смотреть в ее сторону.
Ведьма видела толкотню, но атаковать не спешила и тревожно вслушивалась в быстро приближающиеся шаги из коридора. Поставив стену огня на пути потенциальных гостей, она колебалась: поддерживать пламя или не упустить столь благоприятный момент для удара?
Видимо, рассудив, что в бою такая возможность выпадает нечасто, она решилась. Несколько стремительных грациозных движений – и с пронзительным воем в меня полетел снежный заряд.
Я встретил его. Но не собой.
Танка толкнуло в спину – и нас засыпало колючей ледяной крошкой. Мы оба отлетели к стене, но я все еще мягкий и теплый, а вот Пуси стал ощутимо плотнее. Обескровленное, словно напудренное, лицо теперь казалось жутковато-кукольной маской с ледяными глазами. Выражение «смотреть холодно» теперь стало намного понятнее.
Держаться за Пуси я больше не хотел – мои пальцы стыли от его заиндевевших доспехов. Бедняга покачнулся и упал, с печальным и мелодичным звоном разбившись о пол. В глубине тела кровь была еще теплой – груда железа и красного льда таяла и оседала на глазах.
Сельфину же эта смерть ничуть не тронула. С невозмутимым лицом она почти закончила каст фаербола, когда к нам наконец ворвалась Фэй.
На этот раз она пришла не одна, а с друзьями. По моему сигналу сагрила их из соседнего зала. За нагой бежали мерзкие злобные карлики с острыми зубками, а замыкал парад их хозяин – огромный неповоротливый трефолк с корнями-лапами. Рядом с проворными зомби-хоббитцами он казался чудовищным Карабасом-Барабасом в компании уродливых кукол.
К этому времени предусмотрительно поставленная стена огня почти погасла, но все же подожгла Фэй. А ей и так сильно досталось. Назойливые зубастые малыши бегали быстрее, и она с трудом отбивалась от агрессивных поклонников всеми шестью лапками.
Принцесса верно оценила приоритетную цель и рванулась к Сельфине, увлекая за собой лавину агрессивной мелочи. С трудом докастованный фаербол полетел в Фэй и взорвался. Ее обугленные части разлетелись по залу, а первый ряд зомби-хоббитцев смело почти начисто. К счастью, их было много, и они атаковали всех без разбора.
Увидев гибель Фэй, я взревел от ярости, обуреваемый жаждой мести. Вены вздулись, кровь словно вскипела. Все три сердца будто пронзили одной раскаленной иглой.
Где-то сзади махал двуручем Сумин и кряхтел хилер, погребенный под горой мелкой нежити. Мне же на них было плевать. Глаза видели только Сельфину, которую надо было разорвать в клочья. Я прорубал к ней дорогу в толпе карликов, щедро поливая их откатившимся ядом.
В боевом исступлении боль почти не чувствуется. В один адский вой смешались крики монстров и игроков. Бью, рву, кусаю и вижу все, как в тумане, будто отдав руль управления слепому и яростному демону мести.
В этом хаосе перемещения магички угадывались только по вспышкам огня и хлопкам телепорта. Судя по всему, она водила Спиро по моим же лужам, расстреливая его с безопасной дистанции.
Видимо, в какой-то момент я умер, даже этого не заметив. Тело вновь стало меняться. Бугры мышц вспучивались, разрывая на коже пузыри от ожогов, а когти на руках удлинились, трансформируясь в острые сабли. И это новое чудище вертелось в неистовом исступлении, точно взбесившаяся мясорубка, превращая в кровавый фарш все, до чего могло дотянуться.
Вскоре хоббитцев почти не осталось. Мы с Сельфиной наконец встретились взглядом. За ее спиной бинтовал раны чудом выживший мечник, у стены догорал факел из тупого друида, а в центре зала несколько малышей дожирали то, что осталось от хилера.
Я же представлял собой живой труп – совершенно измотанный кусок мяса, на котором не осталось и сантиметра целой шкуры. Руки изъедены быстрыми челюстями зомби-хоббитцев, а из глубоких порезов хлещут алые ручейки крови.
Сельфину тоже ощутимо пошатывало, но даже в таком состоянии ее все равно не догнать. Некоторое время мы просто стояли и с ненавистью смотрели друг на друга. Наконец она собралась с силами и устало махнула рукой, словно кинув снежок. Он летел так медленно, что едва не растаял в пути, развалившись на части еще в воздухе. Но я был настолько слаб, что не смог увернуться.
Грудь будто пронзило ледяным копьем. По ней пробежала волна изморози, покрывая обнаженное мясо пушистым снежным ковром. Холод проникал в
