знаешь, что такое страх! Если бы тебе было велено доставить меня в столицу за провинность, я бы и не думала сбегать или обманывать, я бы ответила за свои действия! Однако сейчас меня хотят наказать за то, что я такая, какая есть, какой родилась! Ты! Это! Понимаешь?! Чурбан неотесанный!
– Вот значит, как ты теперь запела. Я, я, я… А о людях, которым твой дар может причинить вред, ты подумала?! Ведь не контролируешь же свою силу.
– Это ничего не меняет. Ты и обозники обязаны моей силе своими жизнями! Или добрые дела не считаются? Какое лицемерие! – вскинула я подбородок, зыркнув на нитха враз высохшими от слез, ненавидящими глазами. – Я честно раньше тебе говорила, что сбегу, что не приму участь человека, который живет без души, лишь существует. Тебе придется убить меня, охотник, живой я в Эльраду не прибуду!
– Это мы еще посмотрим, – процедил Ильзур.
– В тот момент, когда на обоз напали твои враги, я решилась открыть свой дар, чтобы спасти тебя в первую очередь! – бросила я ему то, что больше всего меня угнетало.
– Это ничего не меняет, – ответил моими словами нитх. – Только не говори, что именно из-за моего тогдашнего, якобы осуждающего взгляда ты улетела на своем творении-драконе.
– Не буду. Я воспользовалась шансом, опасным, да, но все-таки единственным тогда, чтобы освободиться. А потом, прибыв в новый город, без денег, без защиты, поняла, что мне нужно переодеться мужчиной, чтобы выжить. Я работала на двух тяжелых работах за сущие гроши и ночевала в приюте для бездомных, где одинокой девушке не место!
По мере того как я говорила, охотник прожигал меня взглядом, но молчал.
– А потом мне посчастливилось встретить мастера. Я спасла старика от отравления, а он помог мне. Но не для того, чтобы тебя обмануть, Зар изменил мою внешность. С тобой я столкнулась позже.
– Но ведь главной причиной все же было то, что за тобой шел я, – нитх не спрашивал, он утверждал.
Горькая усмешка играла на его идеальных губах.
– Да, – прошептала я. – Ты прав. И когда я с тобой случайно столкнулась, ты поставил меня перед выбором: или работать на тебя, или сдаться в управление. Я не могла поступить иначе. К тому же у меня родился план…
– А ну-ка, расскажи какой.
Я сжала зубы и зажмурилась, стараясь сдержать опять нахлынувшие слезы, а потом развернулась и закричала:
– Да! Я тебя обманула, воспользовалась и вела себя низко и недостойно. Теперь можешь презирать меня и ненавидеть!
С каменным лицом нитх посмотрел на меня, прежде чем ответить:
– Ненавидеть тебя я не могу, но и моего доверия, как к честной девушке, у тебя больше нет.
– А его и раньше, судя по всему, не было.
Развернувшись, он хлопнул дверью, выйдя прочь, но запер меня. А я от отчаяния схватила стакан и запустила им в стенку, после чего сползла с кровати на пол и выпустила из сумки Бука, который тут же воспарил под потолок и зашелся там невнятным, страдальческим блекотаньем.
Рыдания сотрясали мое тело.
За все нам приходится платить, и эта цена оказалась мне не по силам.
Ильзур Варнар
Сжимая и разжимая кулаки, я шагал по улице куда глаза глядят. Как она могла? Что я за дурак?
Сам того не осознавая, пришел в парк и бездумно опустился на первую попавшуюся скамейку. Солнце уже зашло, и на город опустились сумерки.
Я не понял, что она сменила внешность. Какое там, я ежедневно видел схожие черты, жесты, движения, даже отдельные знакомые нотки в голосе слышал – но был слеп и глух. Крот и тетерев!
Я испытываю к этой девушке какое-то непонятное чувство: то ли просто жалость вкупе с сочувствием, то ли симпатия вперемешку с интересом, то ли… Нет, про нечто большее даже думать не хочу. Мне бы сейчас связаться с Анраром и сообщить, что я не подхожу для этого задания, что меня нужно заменить другим охотником…
Но при мысли о таком исходе внутри рождались дикая, необузданная ярость и жажда убийства. И разобраться в себе необходимо. Или настала пора уходить со службы, или нужно призвать к порядку эмоции и включить логику.
Радамира Ипри, которую мне поручили найти. И тут появляется первая странность. Почему храмовники не предупредили меня о том, что она сказочница? А ведь я должен был знать по статусу.
И тем не менее я ее выследил.
Поначалу отнесся к ней очень поверхностно, был уверен в своем преимуществе. Оно и на самом деле имелось, но Рада обладала чистой душой, это и выводило меня из себя при ее побегах. Я, с детства приучаемый поступать правильно, чувствовал, что все делаю неверно.
А она боится применять дар, и правильно боится. Это может закончиться гибелью людей и ее самой. Однако в прошлый раз Рада спасла нам жизнь, и это был очень смелый поступок.
