впадала или в абсолютно глупое влюбленное состояние, или в упадническое настроение оттого, что безнадежно влюбленная не вместе с объектом своей страсти.
Не все так грустно было с моим даром. Поняв, что словами можно играть и толковать их двояко, я теперь старалась писать, продумывая свои фразы. Это сильно тормозило процесс, и создания появлялись позже, чем при ничем не ограниченном вдохновении, но и приносило плоды. Сейчас я уже могла хоть немного контролировать цель и передвижения созданий, осталось найти способ заставить их слушаться.
Вот вечером я и бродила по резиденции, точно зная, что Ильзур что-то обсуждает с Сонре и шансов его встретить никаких. А значит, можно наслаждаться тусклым освещением и игрой теней в древнем здании, а еще подумать.
О том, удастся ли нам революция и что делать дальше. О наших с Варнаром отношениях. Несмотря на то что виделись мы с нитхом редко, он постоянно присутствовал в моих мыслях.
Выйдя на одну из веранд подышать свежим воздухом, я увидела Алесандру. Та стояла, облокотившись на перила балкона, и грустила. Меня даже не заметила, погруженная в свои мысли.
Нерешительно помявшись, я кашлянула, обнаружив свое присутствие.
– Рада? – удивилась она. – Гуляешь?
– Да, помогает сосредоточиться и подумать.
– Вот и я так же…
– Ты скажи сразу, если лезу не в свое дело, но почему ты такая грустная? – решилась спросить я.
Девушка замялась.
– Ты не знаешь еще?.. – начала она нерешительно.
– О чем? – с любопытством поинтересовалась я, подавшись чуть вперед и встав рядом.
– О том, что я влюблена в Рару.
– О-о-о… – протянула я и, не сообразив, что правильнее ответить на такое признание, ляпнула глупость: – И давно?
Алесандра рассмеялась.
– Нестандартная реакция, – сказала девушка, не обратив внимания на мое смущение. – Я люблю его с самого детства. Мои родители и Сонре дружили, а потом на Хенру вышли храмовники, и, несмотря на то что Рару младше, именно он спасал сестру, решив, что надо бежать.
– А ты? – обожаю слушать чужие истории о любви, особенно со счастливым концом.
– А я – пилот и помогла ему вывезти Хенру, но во время побега нас обнаружили, мы еле спаслись. Возвращаться домой мне уже нельзя.
– Давно ты здесь?
– Давно. Рару, поняв, что фактически подставил меня, печется обо мне чуть ли не больше, чем о сестре, считая себя ответственным за мою судьбу, за то, что одна и с родными не увидеться. В общем, я люблю его, а он лишь заботится.
– А ты, ну это… Пробовала там… – мое бормотание поняли с полуслова.
– Да, я и соблазняла, и намекала, и в открытую сказала.
– А он? – затаила дыхание я.
– Он говорит, что я молода и это во мне говорит благодарность за заботу. А в заблуждение относительно чувств меня вводит то, что он единственный подходящий по возрасту мужчина. Спустя время к нам присоединились и другие парни, но моя любовь не прошла. Только я унижаться больше не стала. Нет смысла навязываться и ставить его в неудобное положение. У Рару и без меня забот хватает.
Я не знала, что сказать и как ее приободрить.
– А теперь еще думаю, если революция удастся, то мне можно будет покинуть это место, вернуться к родным и…
– Ты уже не сможешь быть рядом с ним? – поняла ее я.
– Да… И сейчас мне грустно.
– Я… Я не могу помочь, но могу улучшить тебе настроение, привнеся романтики, – неожиданно пришла мне в голову мысль.
– Как? – улыбнулась Алесандра.
– Вызову для тебя принца. Мне же нужно тренироваться? Так вот и поможешь, – загорелась я авантюрной идеей.
– А давай, – заразилась от меня девушка.
И, вынув из кармана свою тетрадку, которую теперь все время носила с собой, я решила проверить правильность моей теории.
Ориентируясь в написании в первую очередь на цель, я сплетала сказку, описав потрясающе красивого брюнета, одетого в парадный мундир, который ступил к нам со страниц, не прошло и нескольких минут.
– Ох! – вырвался вздох восхищения у Алесандры.
