Вытоптанная поляна, посредине которой стояли большие клетки с пленниками, сделанные из бамбуковых стволов, перевязанных толстыми лианами.
Лачуги аборигенов располагались по окружности поляны, ближе к деревьям, в тени. Там уже разводили костры, которые вызвали у меня закономерный вопрос: кого на них готовить планируют?
Едва ночь опустилась на землю, я решила действовать — осторожно, под покровом темноты и тишины, пробраться в поселение.
Пока я с сильно бьющимся от страха сердцем продвигалась по кустам, проблем не было, но, когда пришлось выйти на открытую местность, растерялась. Как правильно поступить? Впрочем, клетки не охраняются — видимо, здесь до этого некому было совершать диверсии, — и я, вцепившись в кинжал, ползком направилась к ним.
— Раде, — зашипел нитх. — Что ты тут делаешь?
В глазах же Бука, переполненных одновременно злостью, тревогой, любовью и обвинением во всех его злоключениях, стоял другой вопрос: «Почему ты так долго возилась с моим спасением?!»
— Решил тебя освободить, — выпрямилась я, глянув на охотника, виновато игнорируя своего питомца.
В соседних клетках сидели семь пиратов мерзкой наружности. При виде меня они несказанно оживились и смотрели с нетерпением. Тоже мне… Будто я за ними сюда пришла.
— Ты почему весь в грязи? — нахмурился Варнар, осматривая меня с головы до ног.
— Потом объясню, — насупилась я и, больше не раздумывая, перерезала большой узел на лиане, которой был связан бамбук.
Вот это-то и оказалось моей ошибкой. Видимо, все клетки были единой, в одном месте скрепленной конструкцией и тут же с грохотом рассыпались. Теперь пленники были погребены под палками и лианами. А я трясущимися руками пилила веревки на конечностях Варнара.
— Бежим, — крикнул нитх, легко раскидав растительный мусор и встав на ноги. Схватив меня под локоть, всучил мне поводок злющего кота и потащил за собой.
Бук летел над землей следом за нами, да и другие пленники не растерялись и бросились врассыпную со всех ног. Практически сразу послышались крики и топот — за нами устремилась погоня.
— Пистолет у тебя остался?
— Да, — достав из сумки, я протянула его Варнару.
— Там, чуть левее, есть озеро, быстро беги туда и затаись под водой.
— А ты?
— Буду охотиться. У меня там к парочке аборигенов есть долги, надо отдать. Твой хрюндик останется со мной, и все с ним будет в порядке. Ну же, беги!
И я поспешила выполнить приказ.
Сидеть неподвижно под водой, зажав во рту тростниковую палочку, когда мимо проплывают зубастые рыбки, а сверху, по берегу, носятся люди с копьями, желающие тебя проткнуть — не самое приятное времяпрепровождение. Вскоре волей-неволей начинаешь выбирать из двух хищников меньшего и готовиться к сдаче.
Когда дышать через трубку стало совсем невмоготу, я решилась высунуться из воды. Осознав, что на берегу уже никого нет, я отмылась от грязи и выползла из воды на траву. Ко мне тут же присоединились Варнар с Буком.
— Они не вернутся? — устало спросила я нитха.
— Нет. Нескольких соплеменников с перерезанными глотками достаточно, чтобы отбить у аборигенов желание соваться к нам, а что там с убежавшими пиратами, мне неинтересно.
Некоторое время мы сидели молча, и я созерцала Бука, зависшего кверху пузом. Вот с кого действительно на сегодня хватит, так это с него. Бедный кот за всю жизнь не испытал столько ужасов, сколько за последние пару месяцев. И все — благодаря мне.
— Что теперь делать?
— Сигнал нашим я уже отправил, должны выслать спасателей. А пока я — спать.
Варнар завалился на спину и сомкнул глаза.
Может, нитх и прав: утро вечера мудренее.
Ильзур Варнар
Искали нас три дня, и на первом корабле улетели только мы двое, ну и дурацкий хрюндик, естественно. Я не стал расспрашивать Раде о пирате, в котором он узнал какого-то храмовника, но видел, как тогда испугался бандит.
Преждевременные выводы делать, конечно, негоже, но в последнее время меня преследует стойкое ощущение, что что-то идет не так.
