Если прыгать в открытые воды с такой высоты, не разобьемся при ударе, но умрем в бескрайнем океане, где нет ни клочка суши. Если на остров, тоже в живых не останемся. Значит, озеро…
— Это наш единственный шанс, но надо бы как-то смягчить предстоящий удар о воду…
Бросившись к камбузу, я нашла пустые объемные баклажки и, схватив пару, вернулась к Салии. Одну передала сироте.
— Держи емкость перед собой, всегда перед собой!
Посмотрев за борт, я увидела, что мы уже достигли озера.
— Что мы будем делать? — испуганно спросила девочка.
Но времени на объяснения не осталось: нас заметил еще один пират и, ухмыляясь, двинулся в нашу сторону.
— Прыгать! — крикнула я и сбросила Салию за борт.
Сама выпрыгнуть еле успела: еще немного, и пират бы меня зарезал. Но в следующее мгновение все мысли вкупе со страхом высоты вылетели из головы. Все правильные решения, что надо держать перед собой баклажку и заботиться об удобном приводнении, выбил ветер, бьющий в лицо, и тело крутилось в воздушных потоках и так и эдак.
Тем удивительнее было, когда мой план сработал и я все-таки ухнула в озеро, намертво вцепившись в пустую емкость и плотно закрытую сумку с истерично завывающим котом. Едва вынырнула, кашляя и отплевываясь, как тут же стала озираться в поисках девочки.
— Салия!
— Я здесь!
Обернувшись, увидела свою спутницу, барахтающуюся на поверхности. Ее спасительная баклажка мирно покачивалась на гонимых девочкой волнах метрах в пяти от нее.
— Ты плавать умеешь?!
— Не очень хорошо!
— Тогда плывем к берегу, я буду рядом и подстрахую, если что.
Кивнув мне, Салия неспешно погребла по-собачьи, и пару раз мне казалось, что она вот-вот уйдет под воду. Но нет, все обошлось, и спустя некоторое время мы развалились на берегу, стараясь отдышаться.
— Мы спасены? — хрипло спросила она.
— Ну… Озеро вроде чистое, в смысле, никто нас не преследует, а наш летучий корабль уже далеко впереди, поэтому можно заключить, что да, мы спаслись. Буквально чудом!
— А что же дальше?..
Несмотря на то что сейчас лето, продолжать путь по острову в мокрой одежде — лишний раз привлекать к себе внимание случайных встречных. И сейчас нам это совсем не нужно. Поэтому необходимо было задержаться на берегу и просохнуть.
К тому же Бук устал сидеть в сумке и вообще прятаться: с грозным «мяф-фом» он вылез на свет божий и с выражением вселенской обиды на мордочке, задрав хвост, отправился в лес.
— Смотри не заблудись! — крикнула я, понимая, что купание в озере мне простят не скоро.
— Я даже не знала, что у тебя есть кот, — чуть улыбнувшись, заметила Салия, грустно взирая на воду.
— Пришлось скрывать, чтобы с корабля не выкинули, — вздохнула я. — Бук очень тяжело переживал вынужденное заточение в каюте. А за сегодняшние удар сумкой и свободный полет еще долго будет на меня дуться. И это еще он сухим остался, а если бы вымок… Даже страшно представить, уф-ф…
Наблюдая за задумчивой девочкой, я спросила:
— Салия, а сколько тебе лет?
Удивленно на меня взглянув, моя спутница ответила:
— Летом исполнится двенадцать. То есть примерно через три декады.
— Тогда почему в столь юном возрасте такая вселенская печаль на лице?
— Не знаю, как теперь мне добраться до бабушки. У меня кроме нее никого больше не осталось…
Терзаться мыслями пришлось недолго. Решение я приняла, еще когда мы лежали на песке.
Да, меня поджимает время. Да, мне не стоит рисковать и таскаться по дорогам и селам, но и бросить на произвол судьбы ребенка я не могла. Я бы помнила об этом до конца жизни и никогда не простила бы себе.
— Провожу тебя до нужного места и потом отправлюсь дальше по своим делам. Ты ведь знаешь название деревни? — улыбнувшись, поинтересовалась я.
— Ревуки, — радостно откликнулась девочка. — Спасибо, Рада! Очень страшно становилось при мысли, что придется идти одной и без…
