чтобы вторично попросили!
— То есть мне придется там осесть? — В голосе не было ужаса, но и радости. Может, не самый худший вариант. Пусть Лондон и не Париж, а все же не захолустье вроде нашего. Совсем другие возможности при наличии средств. Хотя не верится, что сумеет протыриться в высший слой даже коммерсантов. Чужак без связей.
— Посмотришь сам, на месте. Я надеюсь, ты выловишь моих родственников. Письмо с соответствующими рекомендациями и адресами дам. Уж они полностью в курсе, где и чего достать, и помогут с вербовкой переезжающих. За маленькую мзду.
— Мне как-то не очень хочется иметь дело с несколькими твоими копиями.
— В смысле — побьют и ограбят? Эти могут, но будешь смотреть сам. Ты набираешь подчиненных и предлагаешь контракт.
— Мне нужна будет охрана, — желчно сказал Глэн. — И деньги. Много этих замечательных звенящих кругляшков.
— Деньги будут.
Те самые двадцать с лишним тысяч фунтов стерлингов в банках, подумал Ричард. Раз уж рискуем, чего терять. Доверенность на получение определенных сумм не выше лимита, чтобы не было искушения сразу унести.
— А люди… Ну парочку из наших дам.
— Нет, — быстро потребовал Глэн, — сам выберу. Висельника вроде Питера рядом держать нельзя.
— Ну это зря. Он гнилой был человек. Таких не держу. У тебя будет живое золото, много. По мне, уж лучше пэйви. Наши кого хочешь обчистят, но против своего не пойдут. Да и шанс заняться серьезной коммерцией не каждый день выпадает. Пока слова не нарушаешь, они тоже не предадут.
— Понял уже, — сказал он раздраженно. — Не первый день с представителем семейства Эймсов дело имею.
Из паба доносились гневные крики, и чуть не под ноги вышвырнули прямо в грязь ничего не соображающего мужчину в одних штанах. То ли он такой заявился, то ли уже на месте избавили от лишних деталей одежды, но пятки жутко грязными были еще до падения, поскольку ноги неким удивительным образом задрались вверх, демонстрируя цвет. Видимо, человеку было хорошо, поскольку он перевернулся, поджал конечности под себя и захрапел на всю улицу. Две молоденькие девицы, проходившие мимо, достаточно громко обменялись впечатлениями и рассмеялись.
Он ничего не понял. Говорили на каком-то странном жаргоне, мало напоминающем не только франкский, но и английский языки. Некоторые слова смахивали на знакомые, однако общий смысл не давался. В очередной раз позавидовал Ричарду, на ходу ловящему любые наречия, очень быстро начинавшему говорить с иностранцами, без разницы — фламандец какой или семинол, достаточно свободно и при желании имитировавшему даже акцент, выдавая себя за сородича.
Несомненно, это был не бандитский район, хотя драки и поножовщина случались постоянно. Проститутки, как в иных местах Лондона, на каждом шагу не попадались, никто не приставал с сомнительными предложениями и не делал попыток двинуть дубинкой по башке, хотя частенько в темных местах стояли мужчины, провожая недобрыми взглядами. Нищие тоже обходили район доков стороной и не ползали под ногами.
Коммерческие доки существовали уже добрых полтораста лет. Здешние жители практически все трудились на погрузке-разгрузке или в неких профессиях, относящихся к обслуживанию торговых кораблей. Мужчины, выполняющие квалифицированную работу, имели сравнительно высокую заработную плату и держались за свои рабочие места мертвой хваткой. Ремесло, как правило, не выходило за рамки семьи, передаваясь от отца к сыновьям или племянникам. Мальчики начинали работать в доках с пятнадцати лет и должны были трудиться наравне со взрослыми.
Остальным было гораздо хуже. Хотя корабли приходили постоянно, грузчиков тоже немало, так что случалось оставаться и вовсе без работы. Наличие у пристани судна означало четырнадцать, возможно, восемнадцать часов неустанного физического труда. Приступали в пять часов утра, заканчивали к десяти вечера. Неудивительно, что после этого они заваливались в пабы и напивались до чертиков. Для местных это были не работа и отдых, а нормальный образ жизни.
— Здесь, — сказал мальчишка, показав на ничем не примечательное строение за покосившимся забором.
По крайней мере, тутошние обитатели принадлежали, можно сказать, к высшему слою докеров. Мало кто мог позволить себе наличие ограды в этих кривых закоулках, где множество семей существовало в доходных домах чуть не на головах друг друга, умудряясь сдавать дополнительному жильцу для облегчения финансового бремени даже не комнату или кровать, а обычный угол.
Бертран положил тяжелую руку на плечо проводника, чтобы тот не дал деру. Привести с собой этого креола было не самой худшей идеей. Настоящий богатырь внушал уважение одним видом и драться умел неплохо. Не меньше двух раз уже обокрали бы в Лондоне, не будь рядом охранника. Один воришка отделался сломанной рукой. Второй почти наверняка челюстью.
Он мысленно перекрестился и, вздохнув, постучал кулаком. Подождал немного и повторил, уже со всей дури.
— Че надобно? — спросили изнутри грубым мужским голосом.
Он напрягся и произнес специально выученную фразу, в которой не понимал ни одного слова, хотя Ричард уверял, что там присутствует его имя. Было подозрение, что речь идет о кличке, но тот не ответил на вопрос.
Стукнул засов, и перед ними в открывшейся калитке обнаружился крепкий парень с подозрительным взглядом.
