ультиматумов не ставит. Может быть, прекрасно сознавая, что в свое время перемудрила с брачным договором и сейчас заметно больше потеряет при расставании, а Ричард уже не особо нуждается в ее поддержке. Пусть рожает, какая разница. Ничего от этого не изменится.
Глава 5
Колониальная революция
Все кресла в помещении были заняты, и даже на балконе толпа, внимающая речам депутатов. А те шумели и кричали, будто от этого зависело — взойдет солнце или нет. Не то чтобы непонятны причины, но обсуждают уже час абсолютно не серьезное положение для ближайшего времени, и даже не в достаточно дальней перспективе. Ассамблея сборище говорунов, научившихся в университетах разглагольствовать по любому поводу, с целью превзойти в красноречии и понравиться публике. А практическим вопросам внимания не уделяется. Больше того, не удивлюсь, если не видят их.
— Позвольте сказать мне, господа, — поднимаясь, произнес я максимально вежливо, перекрывая рыком гул общего разговора.
Председатель нашего собрания Эдмунд Ли постучал молотком по кафедре, призывая к молчанию. Он не состоял в «прогрессистах» и не участвовал в недавних переговорах и беседах с единомышленниками и колеблющимися. Зато у нас были общие дела, и на нем до сих пор висел долг в четыреста пятьдесят фунтов стерлингов. Достаточно заранее намекнуть на возможность забыть про подошедший срок выплаты — и отношение становится не просто дружественным, но и предупредительным.
Поднимаюсь на трибуну и вижу множество самых разных глаз — от скептических до подозрительных, направленных на меня. Риторику с прочими важными для шевалье науками изучать не доводилось, но давно привык к вниманию больших масс. Ступор не хватает и опозориться не боюсь. В конце концов, плевать мне на недовольство определенной части общества. Я достаточно богат и влиятелен, чтобы смели разве за спиной шептать. Ну а речи для важных мероприятий можно и заранее подготовить.
— Вопрос, столь живо обсуждаемый вами, — говорю, выдержав паузу, — безусловно крайне важен.
В зале раздаются смешки.
— Но в данный момент отнюдь не первоочередной. Лично мне представляется достаточным, чтобы мы издали декларацию, подтверждающую лояльность колонии Альбион по отношению к метрополии и заверили свою готовность признать любую будущую законную власть.
В зале вместо настороженного молчания взревели, забыв о хороших манерах. Фактически я призвал ждать победы одной из сторон, не становясь ни на чью сторону. Не понять такого надо быть откровенным дураком, а среди здешних делегатов это не водится. И все же наверняка не могли не оценить замечательного компромисса, устраивающего всех.
— Изменник! — ослиным голосом вскричал сэр Джозеф де Лувуа, вскакивая.
Интересно, кому или чему я изменил, когда официальной власти больше не существует. Ну сам виноват. Сидел бы тихо, может, и промолчал бы по моему поводу до поры. А так — получи, дурашка.
— Простите, председатель, — повернувшись к старейшему члену нашего собрания, спрашиваю, подпустив в голос изумления. — Кто этот человек? — и показываю пальцем на гневающегося.
— Э, — изумленно блеет съевший кучу врагов старый волк юриспруденции. Он, конечно, не поверил в мое незнание, но смысла вопроса не уловил.
— Насколько мне известно, — напрягаю глотку, чтоб слышали все, — после истечения срока полномочий наш замечательный губернатор срочно отбыл без соответствующего приказа в Европу, не забыв прихватить даже не принадлежащее ему имущество.
В зале заржали не только представители моей партии. Маркиз Энглси забрал на долгую память даже мебель, закупленную на деньги колонии в присутствие. Газеты не преминули об этом сообщить, вызвав практически у всех презрительные усмешки по поводу крохоборства родовитого аристократа. По традиции назначение осуществлялось на пять лет. Иногда этот пост занимали и на больший срок «по благоволению его величества». Наш Генри Уильям занимал его аж три периода и еще почти полгода ждал отзыва, пока не выдержал. Как сейчас представляется, отъезд был для него крупной ошибкой. Во Франции вероятность встречи с радостью маловероятна. Разве с желанием победившего народа облегчить твои карманы.
— На прощанье он назначил своим заместителем некоего господина де Лувуа. Есть такой закон? Нет!
— Да как вы смеете! — гневно кричал бывший адъютант губернатора, имевший глупость и наглость усесться на освободившееся тепленькое место. Фактически его игнорировали собственные чиновники.
— Отсюда два вывода: во-первых, губернатора у нас нет, и давно…
— Да я тебя! — орал человек без места, красный, как помидор, и дальше уж вовсе непечатно.
В зале оживленно разговаривали. Кое-кто смеялся. Ни для кого сообщение новостью не являлось, но желающих поднимать волну до меня не нашлось. Лучше знакомое зло, чем вовсе отсутствие губернатора.
