Глава 6
Война и семья
Освободился от бесконечных бумаг, требований и жалоб уже глубокой ночью, ощущая головную боль и мечтая добраться до постели. Ничуть не бывало. В коридоре уже поджидал полковник Раус, мой начальник штаба. Очередной компромисс и пример для военных, поскольку до революции проходил службу в регулярных войсках. В основном в Индии, еще каких-то ужасных дырах, так что назначение в Америку ничего нового не представляло. С его низким происхождением звание майора и должность командира батальона были потолком. Даже в Новом Свете имелось мало шансов сделать карьеру. А человек деятельный и храбрый. Еще в ту кампанию познакомились в лесах, когда привез приказы от высокого начальства, заодно доставив письмо от дез Эссара, будучи его хорошим знакомым.
Колония Альбион была поделена на шесть приблизительно равных по населению военных округов и столичный. В каждом создавался полк по моей прежней методике. Три взвода — три роты — три батальона. Полки считались легкими, что означало умение рассыпаться в стрелковые цепи, выполняя функции боевого охранения и разведки. Изначально два первых батальона должны были идти в бой, третий оставаться дома и служить местом подготовки новобранцев и пополнения.
Регулярные войска вынужденно распустили. Неизвестно, кому бы они стали подчиняться, да и массовое дезертирство послужило замечательным предлогом. Зато желающих с удовольствием брали в новую армию. Опытные солдаты могли рассчитывать на сержантские должности, а уже имевшие звание и на офицерские. Слишком многие штатные единицы были не заполнены, и армия крайне нуждалась в прошедших военную школу.
Предполагалось снабдить каждый полк четырьмя орудиями при шести зарядных ящиках и одиннадцати повозках. Всего получалось до сотни человек и лошадей. Фактически едва-едва набрали по две подходящие пушки. В Новый Свет спихивали всякое устаревшее барахло, и таскать за собой тяжеленную осадную артиллерию невозможно. У меня не Великие озера, где стволы перевозились кораблями, а сухопутная территория.
Совсем нехорошо было с кавалерией. Доброй воли и патриотического порыва недостаточно для создания полноценных конных полков. Катастрофически не хватало опытных кадров и лошадей. Ну и заодно крайний разнобой в вооружении. Большинство кавалеристов происходили из зажиточных семей и пришли добровольцами со своими стволами. В результате всех скопом записали в драгуны, и сражаться они должны были как верхом, так и в пешем виде, удерживая позиции до подхода главных сил. Сабли (массово штампуемые моим заводом) служили в основном вспомогательным элементом формы. Воевать мы собирались карабинами и пистолетами. Кроме того, если в пехотных полках стандартная численность в одну тысячу человек, то в кавалерийском набиралось не больше четырех сотен.
Денег поступало мало, и амуниции, тканей и продовольствия вечно не хватало. Еще одна причина не затягивать подготовку с тренировками. Пускать в дело неготовых — плохо. Держать голодными, раздетыми — еще хуже. Ничто в этом мире не меняется, включая отсутствие готовности расстаться со средствами на общее благо.
Предложение стать заместителем начальника военного ведомства Альбиона Раус принял моментально и развил в русле моих указаний бурную деятельность, создав нечто вроде министерства из кучи отделов. Секретариат по общим вопросам, финансам, военной юстиции, личных дел офицеров, планированию операций, комплектованию и призыву, материальная часть артиллерии и персонал. Ничего излишнего, как впоследствии оказалось. Все при деле и не зря хлеб едят. Например, юридическое подразделение озаботилось массовым изданием списка наказаний. Формально все должны быть и так в курсе, но лично мне в свое время пришлось долго такой список разыскивать. Теперь в каждой роте имеется не меньше двух экземпляров и заставляют заучивать.
Вооруженный грабеж — смертная казнь, непредумышленное убийство — двадцать лет каторги, воровство у своих товарищей — шесть лет, воровство у хозяина дома — десять лет. Правда, пришлось после вдумчивого чтения вносить уточнения в старые правила. Нельзя за одну серебряную ложечку давать тот же срок, что и за телегу чужого добра. Поэтому в некоторых случаях установил низший и высший порог. Главное, теперь не сошлются на незнание или состояние опьянения. За второе сразу надбавка идет. А суды проходят регулярно. То один попадется, то другой. Кто по чистой глупости, а иной пройти мимо чужого добра не способен.
— Обязательно сейчас? — поинтересовался устало, размышляя, не стоило ли выйти через окно.
— Для сотрудников штаба, — нагло заявил он в ответ, — нет рабочего и нерабочего времени. Каждый должен отдавать работе все свои силы и все свое время. Когда дел много, надо проводить ночи напролет за работой, отдых будет лишь тогда, когда позволят обстоятельства. Единственное, о чем нужно думать, — это благо службы.
Издевается. Причем неприкрыто, пользуясь моим отношением к незаменимому, везущему воз административных бумаг и дающему возможность иногда вздохнуть. Он почти дословно процитировал мое высказывание, примененное при воспитании очередного блестящего сынка богатых родителей, пристроенного на теплое местечко и пойманного на нерадении. С удовольствием таких отправлял на границу, вручив взвод. Солдат, конечно, жаль, однако в тяжелой обстановке есть шанс поумнеть и превратиться в нормального человека. А нет — так прилетит пуля в спину от «индейцев». Уже имеется такой
