дураком настолько… В общем, стою я возле двери в кабинет, и любой, кто вошёл бы в тот момент в приёмную, догадался бы, что подслушиваю, и тут в коридоре раздаются торопливые шаги.
– Мои, – догадалась я.
– Твои, – Арсений кивнул и подлил себе ещё вина. – Ну, и дальше – как в дурном анекдоте про вернувшегося из командировки мужа.
– Это в том, где «Сижу я себе в тумбочке»?..
– Нет, это в том, где любовник мечется по спальне и думает, куда спрятаться. Под стол – не влезть, за креслом найдут… Конечно же, в шкаф!
– Стоп! – я погрозила пальцем, почему-то уверенная, что Арсений меня разыгрывает. – Враньё! В шкафу пряталась я.
– Угу… – Северов наградил меня мрачным взглядом. – У меня едва крыша не поехала, когда я тебя увидел. Ещё одну. А когда ты ко мне в шкаф полезла, по-моему, даже не дышал от шока. Думал, вот сейчас обнаружишь, что не одна там прячешься, вскрикнешь испуганно или ещё как себя выдашь… Говорю же. Едва не поседел в ту ночь.
Он забрал из моих рук опустевший бокал, поставил его на тумбочку рядом со своим, а затем перетянул меня к себе на колени и поцеловал жадно, требовательно.
– И потом тоже… В состоянии близком к безумию. Остаться в Кирсе для поисков не могу – как глава Фамилии я обязан быть в Корпусе, когда прибудут новички, а все мысли только о том, где ты и что с тобой. И Зверь ещё со своей инициативой! Чтоб его. Говорит, мол, нашёл девчонку, дико на цесаревну похожую. Это, конечно, не она, думаю – не ты, то есть – но, как говорится, с худой овцы хоть шерсти клок… Счастье, что я вообще решил посмотреть, так ли она на тебя похожа, как Зверь говорил.
– И как, похожа?
Арсений хмыкнул, а я рассмеялась, представляя его мысли в тот момент, когда он меня увидел. Действительно, ситуация, как в анекдоте, нарочно не придумаешь. А я ещё гадала, что Зверь и Соратник делали в Кирсе без Фамилии, за каким таким делом туда мотались одни. А они, оказывается, пытались меня найти. Или хотя бы информацию обо мне.
– И что ты подумал, когда меня увидел? – выдавила сквозь смех.
– Захотел Зверя придушить, – честно ответил Северов, а я захохотала ещё громче, всхлипывая от смеха.
– Умора!
– А ты? – мурлыкнул на ушко Арсений, поглаживая мою ягодицу, и я моментально забыла о веселье. – О чём думала ты, когда пялилась на меня?
– Я не…
– Пялилась, – он зубами прихватил кожу на моей шее, несильно, но очень возбуждающе. – Ну, признайся!
И я честно кивнула, не чувствуя при этом ни капли смущения. О каком смущении может идти речь, когда на тебя смотрят взглядом, обещающим океан наслаждения?
– Пялилась, – шепнула, всматриваясь в довольно загоревшиеся глаза. – И всю ночь потом о…
Договорить я не успела, потому что сначала мою спину обдало порывом прохладного ночного ветра из внезапно распахнувшейся двери, а затем мне стало уже не до того, ибо в нашей спальне появился третий лишний. Хотя в данной ситуации, пожалуй, правильнее было бы сказать, лишняя.
– Какого хрена!? – прорычал Арсений и бешено глянул на ворвавшуюся к нам девушку, а я слетела с его колен и, не зная, куда глаза деть от смущения, до подбородка закрутилась в простыню. И только после этого, несмело выглядывая из-за плеча парня, посмотрела на смертницу, осмелившуюся отвлечь Севера от воплощения своих планов в жизнь.
Растрёпанная, с гневным румянцем во всю щеку, в криво застёгнутой рубашке и в узких джинсах, она была не просто красива, она было изумительна, трогательно-беззащитна. В огромных глазах цвета первой майской сирени плескалось недоверие и боль. А затем полные губы изогнулись в презрительной злобной усмешке, и я, наконец, узнала в ночной гостье Светлану, Мастера Ти из Детского корпуса, бывшую пассию Северова.
– Значит, гадёныш не наврал, – произнесла она и недовольно поджала губы.
– Светка, ты белены объелась? – недружелюбно поинтересовался Арсений, и девушка, перестав сверлить меня взглядом, посмотрела на парня.
– Ты не имеешь права, – прошипела она.
– Отчего же? Мы больше не в Корпусе, Мастер. На этот посёлок законы Дома не распространяются. Да и Дома здесь ни одного нет и никогда не будет.
– Плевала я на Дом, – Светлана с каким-то полубезумным видом запустила пальцы обеих рук в запутанную гриву своих волос и немного наклонилась вперед. – Плевала я на законы! Ты, ты не можешь вот так вот… Не после того, что я для тебя сделала.
И вдруг упала на колени, напугав меня до чёртиков, и завыла жалобно:
– Арсюша!
– Проклятье! – Северов раздражённо подхватил с пола халат, тот самый, который я у него позаимствовала и, злясь из-за того, что не сразу попал в рукава, повторил:
– Проклятье! Светка, какого чёрта тебя забрало? Я думал, мы всё выяснили три дня назад.
