Естественно, Леон этого не желал. С тяжелым вздохом он бросил Гальгано:
– Сегодня ночью род Морони должен пресечься.
Капитан молча кивнул и вышел из кабинета.
– Пишта, вели принести вина, много.
Ночью мертвецки пьяного Леона, под приглядом Яны, слуги утащили в ближнюю спальню.
В герцогстве Морони задержались на четыре дня. Леон, как представитель императрицы, издал несколько указов: лишение рода Морони герцогского титула и дворянского звания и, конечно, конфискация всей собственности в пользу короны; снижение налогов вполовину, а также полная ликвидация многих из них – чем поднял любовь и лояльность народа к Камилле ди Сполето и к Империи в целом. Последний указ – о возведении капитана Гальгано в титул герцога и назначении его правителем бывших владений Морони – донесли до каждого жителя, которые дали вассальную клятву. Народ на площадях своих селений и городков присягнул на верность новоявленному герцогу и Империи Аргос, а дворян выдернули и доставили в замок. Где с ними жестко поработал сам Леон – ментально внушив страх и верноподданнические чувства к герцогу ди Гальгано.
После сеанса гипноза он с коварной ухмылкой сообщил нескольким десятками барончиков и ярлов, что их ждет в случае измены, продемонстрировав на живом примере. Подозвав к себе барона с наиболее отвратной рожей, приказал тому вслух произнести бунтарские слова супротив Империи и герцога. Радостно оскалившись, бородатенький мужик с баронской короной на башке заорал во всю глотку непотребное и тут же схватился за горло от начавшегося удушья. Через несколько минут он скончался в агонии. Дворяне прониклись до глубины души, многие встали на колени перед представителем императрицы – не губи, мол.
С гвардией дело обстояло примерно так же, правда, пришлось повесить с десяток отъявленных головорезов и насильников. «Не стоит перевоспитывать такую мразь», – объяснил Леон бывшему капитану.
Оставив ему в поддержку пятерку наемников, маленький отряд утром пятого дня покинул замок, увозя с собой в фургоне плененного герцога Гумберта ди Адельгиза и два десятка людей из его свиты.
Утро выдалось в меру теплым, солнце не спешило выглядывать из-за плотных облаков, и предстоящая дорога обещала быть приятной и комфортной. Тем не менее, едва стены Зечара скрылись из видимости, Леон перебрался с лошадки в фургон – впереди дальний путь, и задницу стоило поберечь, ей еще достанется от седла.
Землянин захихикал, вспомнив выпученные глаза капитана при получении герцогства: по здешним законам во время таких ритуалов лицо, дарующее дворянство, должно назвать свой титул и полное имя. Что Леон и сделал, после того как положил меч на плечо коленопреклоненного капитана. Сказал тихо и на ухо, чтобы не слышали местные дворяне, набившиеся в главный зал замка. Зомбированные ярлы, бароны и дворяне и пикнуть не посмели против, хотя имели полное право – герцогский титул могла дать только особа королевских кровей, не ниже.
От услышанного капитан наемников грянулся оземь, норовя поцеловать сапог принца, что тот решительно пресек. Гальгано поверил Леону сразу и бесповоротно, доказательства, подтверждающие невероятный факт, лежали у него в кармане. Несколько золотых монет времен Империи Аргос, на аверсе которых отчеканен суровый лик Диона III. Капитан с первых минут знакомства с Леоном мучился, кого он ему напоминает, а тут как солнце из-за туч – это же наследный принц. Тот же твердый профиль великого императора, но несколько смущала неувязка по времени – принц должен быть ребенком лет пяти- шести, но чего только у магов не бывает.
Ходили слухи, что отец Диона III слыл весьма могущественным магом, да и императрица Камилла тоже не без способностей. Факт остается фактом: вся Империя в курсе, что Камилле ди Сполето с дитем на руках удалось спастись при штурме дворца благодаря личному магу Адемару. О чей неприступный замок по сей день ломают зубы мятежные герцоги и корольки.
В тот же день принц взял слово с Гальгано не болтать об истинном положении вещей.
Так, с улыбкой на устах, Леон и задремал на шкурах фургона. Заглянувшая внутрь Яна не стала будить любимого – ему и так досталось за эти дни. В свете последних событий самоуверенности у красавицы весьма поубавилось. Мало того, что ее избранник оказался архимагом, а может, чем и похлеще, так вдобавок еще и птицей высокого полета. Присутствуя при выходящем за все рамки ритуале – посвящении нового герцога, Яна ошарашенно во все глаза наблюдала за невозможным поведением капитана Железо, который не гнулся ни перед кем. Она быстренько отсканировала обоих – никакого ментального воздействия. Гальгано в полном сознании воздавал королевские почести Леону. С той минуты Яна не знала покоя от нарастающего любопытства. Ее мольбы и вопросы наткнулись на насмешливую стену молчания. Единственное, чего она смогла добиться от Леона, – короткая фраза: «Всему свое время, девочка, все ты узнаешь» и короткий смешок в заключение. С герцогом ди Гальгано еще хуже: тот отсылал ее к господину Леону и отговаривался занятостью, впрочем, дел у него оказалось действительно много.
«О, эти несносные мужчины, бесчувственные сухари, исколотила бы обоих кулачками. Жаль, нет возможности, но ничего, когда-нибудь доберусь до Леончика и, чем дэв[18] не шутит, стану его женой. Вот тогда он у меня попляшет, моя женская месть будет ужасной и изощренной» – с такими мыслями Яна рысила на своей лошади рядом с фургоном.
В герцогстве Адельгиз очутились спустя три дня.
Обработанные ментально, герцог с остатком свиты гордо скакали впереди, показывая путь «дорогим» гостям. К вечеру пересекли широкую спокойную
