Глаза Вождя теперь были закрыты.
— Я не знаю, Мэтти, — проговорил он.
Мэтти стал ждать, но Вождь больше ничего не сказал. Спустя какое-то время Мэтти решил, что тот заснул.
— Шкода! — позвал он, и щенок проснулся, отряхнулся и подошел к нему. — Вождь, — обратился к нему Мэтти, наклоняясь вплотную, — я пойду. Я пойду за дочерью слепого.
— Будь очень осторожен, — пробормотал Вождь, не открывая глаз. — Теперь там опасно.
— Я всегда осторожный.
— Не трать свой дар. Не трать попусту.
— Не буду, — ответил Мэтти, хотя и не понимал, что эти слова значат.
— Мэтти…
— Да? — Он уже стоял на краю лестницы, держа в руках Шкоду, который пока не мог самостоятельно спускаться.
— Она красивая, да?
Мэтти пожал плечами. Он понял, что Вождь говорит про Киру, но дочь слепого была его старше. Она была как старшая сестра для него. В том селении никто не называл ее красивой. Из-за ее увечья к ней относились с презрением.
— У нее вывихнута нога, — напомнил он Вождю. — Ей приходится опираться на палку при ходьбе.
— Да, — проговорил Вождь. — Она очень красивая.
Но его голоса было уже почти не расслышать, и через секунду он заснул. Мэтти со Шкодой на руках сбежал вниз по лестнице.
Когда Мэтти собрался, было уже далеко за полдень. Перед этим прошел сильный дождь, ветер продолжал дуть, и листья на деревьях трепетали, показывая свою бледную изнанку. Небо было темным от туч, наступал вечер.
Он положил конверт с объявлениями внутрь сложенного одеяла. Слепой возле раковины собирал ему еду. Он не мог взять запасы на весь поход — слишком длинный путь предстояло одолеть. Но Мэтти привык питаться тем, что давал ему Лес. Когда еда, которую даст Видящий, закончится, он будет есть то, что попадется.
— Пока тебя не будет, я приготовлю для нее свободную комнату. Там ей будет удобно. А еще она сможет заняться огородом. Я знаю, это важно для нее. У нее всегда был огород.
— Ее не надо будет убеждать. Она всегда говорила, что, когда настанет время, она придет. Время настало. Это и Вождь может подтвердить. Так что и она будет знать это. Ты же говорил, что у нее дар, — попытался успокоить слепого Мэтти.
— Трудно уйти из единственного знакомого тебе места.
— Но ты же ушел, — напомнил ему Мэтти.
— У меня не было выбора. Меня принесли сюда, когда нашли, ослепленного, в Лесу.
— Ну, я ушел. Как и многие.
— Да, это правда. Надеюсь, ей это не будет тяжело.
Мэтти взглянул на него.
— Не клади эту свеклу. Я ненавижу свеклу!
— Но она полезная.
— Когда валяется на земле — не очень. А она будет валяться, если ты положишь ее.
Слепой усмехнулся и положил свеклу в раковину.
— Ну ладно, — сказал он, — она все равно тяжелая. Но морковку я положу.
— Все что хочешь, только не свеклу.
Раздался стук в дверь. Это была Джин. Ее волосы завивались больше, чем обычно, из-за дождя.
— Ты пойдешь в такую погоду, Мэтти?
Мэтти улыбнулся: ему было приятно, что она заботится о нем.
— Я и в снег ходил через Лес, — похвастался он. — Эта погода — ерунда. Да, я как раз собирался идти. Вот уложу еду.
— Я принесла тебе хлеба, — сказала она и достала завернутую в бумагу буханку. Он заметил, что она украсила сверток какой-то веточкой и желтой хризантемой.
Мэтти взял хлеб и поблагодарил ее, хотя про себя стал думать, куда же он поместится. В конце концов слепой придумал запихнуть его в свернутое одеяло.
— Я хочу по пути зайти к Рамону, — сказал Мэтти. — Надо поторопиться, а то я так никогда не уйду.
— Ой, Мэтти, — сказала Джин, — ты разве не знаешь? Рамон очень болен. И его сестра тоже. Они повесили знак на двери дома. К ним нельзя
