соответствующий лад. На корабле очень мало места, здесь право на уединение рассматривается как привилегия. Не каждый моряк может себе позволить собственную каюту, нижним чинам приходиться довольствоваться кубриками с рядами подвесных коек и общим столом посреди помещения.
Кондуктора живут в таком же кубрике, но с перегородками между спальными местами. Здесь уже появляется иллюзия личного пространства, маленький кусочек своей территории.
Офицеры делят одну каюту на двоих или троих. Если вахты приходятся на разное время, то можно часть суток побыть полновластным хозяином своей каюты. У человека появляются свой шкаф, свой стол, свой уголок, в который никто не может вторгаться.
Только командир броненосца, старший офицер и старший корабельный лекарь имеют право на одноместные каюты. Бесценная привилегия, дарованная трем самым главным людям на корабле. От них троих зависят судьбы и жизни экипажа, только им троим позволен кусочек почти неприкосновенного личного пространства.
Выше только адмирал. Адмиральские апартаменты на корабле первого ранга вызывают восторг и тихую зависть. Дело не в иллюминаторах и огромных световых люках в подволоке. Мягкий линолеум и паркет на настиле, благородная отделка стен, картины, мебель тоже роли не играют. Суть в том, что человек распоряжается личным помещением размером с приличный гостиничный номер. По меркам броненосца или крейсера это уже роскошь.
Вдобавок в распоряжении адмирала свой собственный салон, почти не уступающий корабельной кают-компании. И потревожить командующего эскадрой, когда он работает или отдыхает, можно только в самом крайнем случае.
Нет, на суше многим тоже приходится ютиться в условиях даже худших, чем в кубрике корабля. Но это компенсируется свободой, возможностью хоть изредка, но вырываться из тесноты. Жизнь моряка стиснута бортами его корабля. Ты никуда не можешь деться от своих собратьев по экипажу. Это касается всех, даже командира.
Замкнутое пространство накладывает отпечаток на людей. Именно поэтому моряки любят читать. В море особенно хорошо читается. Да и делать-то особенно больше нечего в промежутках между сном и вахтами. А хорошая книга позволяет хоть на часок, пусть в мечтах, но вырваться из тесной стальной клетки каюты, проникнуть в иной мир, раскрывающийся на страницах романа.
Последняя страница перевернута. Книга шлепается на стол. Аранг Винг, подперев голову кулаком, глядит в иллюминатор. В голове крутятся мысли. Впечатления от книги пока ярки и образны. Талант автора не оставляет равнодушным. Неожиданно Аранг ловит себя на мысли: это невозможная книга.
В светских салонах, конторах, вагонах третьего класса восторгаются талантом даура Вирга Рона, цитируют сочные куски его книг, обсуждают героев, но никто не понимает авторский мир. Яркий вкусный динамичный сюжет затмевает собой декорации, задний фон романа. А ведь в последних самый смак.
На переднем плане история о чистой искренней любви и дружбе. Щемяще чистые отчаянные чувства, верность и преданность. Герои романа проходят через жестокость и безразличие большого города, соблазны имперской столицы, испытание богатством и бедностью, но сохраняют свои идеалы, крепкую дружбу и искреннюю чистую любовь. Добротный крепкий сюжет, хороший слог, глубокие мысли и яркие сцены – это все проза Вирга Рона. Недаром его книги пользуются любовью публики, а тиражи расходятся моментально.
Книга прочитана за три дня, впечатления от «Имперской колоннады» пока яркие. Фон, на котором разворачиваются события, как и в «Братской могиле», куда красноречивее, чем кажется на первый взгляд. Весьма любопытен и главный герой, некий мастер Жорет, с трудом возвращающийся к жизни после пережитых ужасов войны.
Память услужливо раскрывала перед внутренним взором сцены из книги. Автор точно описал Аквилон, но это не тот город, который знал Аранг Винг. Атмосфера иная. На страницах романа встречается слишком много ветеранов войны. Появляется ощущение – почти все мужчины прошли через армию или имели отношение к тыловой службе. Удивительно яркая, живая, красочная смесь бедности и кричащей роскоши. Странны диалоги героев. Поступки кажутся логичными, но эта не та логика, не та правда, которой живет мир.
Мир «Имперской колоннады» еще отходит от страшной войны, люди пытаются забыть недавний нескончаемый ужас, утопить свой страх в дурмане разгула, показной роскоши и развлечений. Пережившие смерть стремятся жить на всю катушку. При этом по отдельным фразам героев, сценам можно понять, что жизнь после войны лучше не стала.
Инфантилизм героев книги удивителен. В некоторых вещах они опытны, чрезвычайно рассудительны и правильны, а в других ситуациях кажутся так и не повзрослевшими детьми. Такое бывает только у людей, которых со школьной скамьи бросили в горнило войны. Тридцатилетние старики. Взрослые дети, привыкшие ходить рука об руку со смертью, но не научившиеся ответственности.
Маленький ресторанчик у имперской колоннады на Триумфальной улице. Там по вечерам собираются друзья. У каждого за спиной сложная жизнь, у каждого свои горести и воспоминания. Они пьют дешевое вино, едят молодой сыр, изредка могут позволить себе кровяную колбасу. С работой очень плохо. Большинство люди из общества, но сейчас они еле сводят концы с концами.
Удивительно яркий и невозможный мир. У Аранга Винга после прочтения «Имперской колоннады» появилось стойкое ощущение: милейший Рон ничего не придумывал, он описывал уже виденные им сцены, добросовестно передал знакомую ему атмосферу истерзанного войной общества. Но откуда, ночные демоны побери?!
Последнюю большую войну западный мир видел почти полвека назад. Память о ней поблекла, истерлась. С тех пор выросли два мирных поколения. Даже странно. Неоткуда взяться у популярного писателя воспоминаниям о будущем, о самом худшем варианте будущего. Не может быть такого. Не может,
