– Тоже хорошая идея. Не будь у нас подранков, я бы согласился с дауром Куттером, – Аранг Винг сразу уловил слабое место в предложении младшего флагмана. Противник сам, в свою очередь, может связать боем крейсерский отряд, а затем прорваться сильным соединением мимо броненосцев прямиком к транспортам. – Каков эскадренный ход броненосцев?
– Я смогу держать четырнадцать узлов на форсаже, – ответил командир «Королевского дуба». – Это предел.
– Понял. Моя ошибка, – Рохан Куттер пришел к тем же выводам, что и Аранг Винг. Покалеченным в бою кораблям лучше держаться вместе, в пределах видимости, одним кулаком.
– Напоминаю: наша цель не разгромить противника, а привести транспорты в порт. Все остальное решается в рамках главной задачи. Прошу всех это крепко-накрепко запомнить. Каждый потопленный или, хуже того, захваченный транспорт ляжет грязным пятном на нашу честь.
– Капитан третьего ранга Тор, прошу завтра на рассвете подойти с «Буйным» к борту «Королевского дуба». На мой взгляд, самым лучшим флагманским кораблем будет быстроходный авизо с мощной искровой станцией. В случае гибели «Буйного» командование эскадрой принимает контр-адмирал Куттер. Задача одна – довести караван до Порт-Маурта. Если мы это сделаем, то войну можно считать выигранной, а если нет – то она затянется.
– Мой адмирал, «Королевский дуб» хоть и поврежден, но способен держать удар, – с жаром воскликнул Иркан Урдо.
– Четырнадцать узлов. Очень мало, – ответствовал контр-адмирал. – Мне завтра нужны скорость и возможность видеть все сражение. Я не смогу гонять ваш броненосец от головы до хвоста колонны и обратно. У «Дуба» своя задача – топить всех, до кого дотянется старший калибр.
Глава 23
За бортом вздымалась мерная зыбь. Синевато-серые волны катились нескончаемой чередой. Зрелище бега волн за бортом умиротворяет, успокаивает, настраивает на мысли о вечном. Бесконечное движение воды. Накатывающиеся один за другим валы. Это дышит океан. Соленые волны катились по бескрайнему простору задолго до того, как первая обезьяна слезла с дерева и почесала пятерней волосатую грудь. Ветер так же будет гнать волны и после того, как с лика этого мира исчезнет последний человек. Океан вечен. Он и есть сама вечность.
Когда-нибудь в любой другой день Аранг Винг так бы и сказал. Сегодня ему было не до того. Контр-адмирал стоял, взявшись за стойку леерного ограждения мостика «Буйного», и глядел на волны. Чувствовал он себя в высшей степени странно – смертельная усталость, напряжение последних суток давали о себе знать. Ни радости победы, ни горечи и скорби по потерям, погибшим людям и кораблям. Чувства притупились. Аранг Винг хотел только одного – довести эскадру до рейда, бросить якорь, а там пусть будет что будет. Он сделал все что мог. Пусть меньше чем хотел, но больше, чем было в человеческих силах.
Изредка контр-адмирал бросал короткие взгляды на сплошной лес мачт и труб втягивавшихся на рейд Порт-Маурта транспортов. Взгляд Винга рассеянно скользил по серым телам крейсеров и авизо эскадры, задерживался на бронированных массивных корпусах «Изумительного» и «Величественного», последних еще способных вести бой броненосцев заморянской эскадры.
Державшиеся в строю корабли, остатки двух некогда могучих эскадр, крейсировали напротив рейда. Контр-адмирал Винг не спешил вести корабли в порт. Только когда последний транспорт пройдет узость у мыса Хараг, можно будет идти на рейд. Только так. Всегда есть шанс, что на горизонте опять появятся дымы, поднимутся мачты вражеских крейсеров и придется опять идти в бой, молясь всем богам и демонам, чтоб снаряды не закончились раньше врагов.
В душе Аранг Винг понимал: сражение закончилось, бурланды больше не осмелятся попытать счастья у Порт-Маурта. Флот исполнил свой долг, эскадра обеспечила проводку каравана до порта назначения. С точки зрения штабных умников в Винетте, была одержана убедительная победа. Сам контр-адмирал Винг не считал себя победителем. Слишком высокой ценой ему обошлись сражения последних дней. Слишком много кораблей и людей погибло ради проводки конвоя. Однако проигравшим он тоже себя не считал. Задача выполнена полностью. А цена… По большому счету это не так важно. Цена стоит успеха.
Из эскадры контр-адмирала Винга в строю остались три броненосных крейсера и пара бронепалубников. Вышедшая навстречу конвою заморянская эскадра к полудню сократилась до двух броненосцев и пяти крейсеров. Остальные корабли – избитые, обгоревшие, с пробоинами в бортах и выбитыми орудийными плутонгами – держались в виду батарей мыса Хараг, образуя последний заслон на пути к рейду.
Вон «Королевский дуб», покалеченный до неузнаваемости, но непобежденный, дымит в двух десятках кабельтовых от «Буйного». Корабль потерял почти всю артиллерию, лишился фок-мачты и всех надстроек, глубоко осел, еле движется, но на корме броненосца развевается лазурное полотнище с королевским драконом. Несмотря на сильнейшие повреждения и течи, капитан первого ранга Урдо не спешит первым в порт.
Рано утром перед сражением Аранг Винг отдал приказ: «На рейд первыми заходят транспорты и те корабли, кто уже не способен бороться за живучесть». Видимо, командиры кораблей восприняли это распоряжение близко к сердцу. Никто и не пытался первым добраться до спасительного причала. Только «Неукротимый» и «Секиробой», да и то после непосредственного приказа флагмана, неспешно вползли на рейд. Броненосец и крейсер тонули, эжекторы не справлялись с прибывающей через пробоины водой, переборки выгибались дугой и трещали под напором стихии. «Неукротимый» в итоге выбросился на мель у мыса Хараг. Крейсер дополз до порта и затонул у берега, буквально в кабельтове от причала. Палуба «Секиробоя» осталась над водой.
– Мой адмирал, искрограмма с берега, – усталым голосом молвил взбежавший на мостик начальник штаба. Капитану второго ранга Коргу тоже круто
