Для Ардала ан Конна сегодняшние сутки оказались самыми тяжелыми в его невеликой жизни. Когда-то мальчик крепился, кусал губы от ненависти и нежелания уронить даже слезинку, когда из выгоревших развалин замкового донжона извлекали тела отца и матери. Головешку, когда-то бывшую его матерью, брат опознал только по остаткам драгоценностей, а мало затронутое огнем полуразложившееся тело отца – по одежде и родовой диадеме на голове. Мальчик искренне радовался избранному братом пути мщения и, стремясь его не подвести, не допустил ни одной жалобы за все два года их совместных скитаний. Молодой граф ан Конн поклялся на алтаре Хелы; кто он был такой, чтобы мешать своей слабостью брату выполнить обещания Владычице Дикой Охоты? Невольные, незамеченные никем слезы лишь иногда приходили, когда младший брат помогал старшему бороться с последствиями полученных ран. Но даже тогда Ардал ан Конн точно знал – брат выкарабкается, его путь закончится не раньше, чем он отомстит виновным в смерти семьи. Ибо он в этом поклялся перед алтарем Покровительницы Справедливости, пусть даже ценой этого может стать смерть в ту же секунду, как умрет последний из них…
Его вера в брата и их общий Путь Справедливости не колебалась ни в одном абордаже, включая последний, когда на вражеском корабле оказался неожиданно большой и умелый экипаж и исход боя долго висел на волоске. Он знал, что они не умрут в море, но доберутся до суши и найдут там свой новый корабль, когда вычерпывал воду посреди океана из заливаемой волнами шлюпки. Он ничуть не обеспокоился, когда брат решил прижать трех непонятных людей в странных одеждах, увиденных им на морском берегу. Даже мощнейший удар в лицо, выбивший из-под брата ноги, разве что немного вселил беспокойство в его сердце. Когда сваливший братишку человек из своего колдовского артефакта добивал раненых, он все равно знал, что брат всегда выкарабкивается и, пока он жив, ещё ничего не потеряно.
Чувство беспомощности посетило его не раньше, чем гнилозубый Мерти, плававший с ними уже целый год, внимательно выслушав его рассказ и приказ идти брату на помощь, переглянулся с остальными двумя матросами и, радостно гыгыкнув, ударил брата своего капитана в лицо.
– Давно хотел это сделать.
Потом матросы пинали его ногами до тех пор, пока Мерти не взял Ардала за волосы и не упер острие ножа в горло.
– Твой брат, Рэйн ан Конн, был не самым плохим капитаном, щенок. Ты тоже путался у нас под ногами не часто. Поэтому всё еще жив. Но я в любое мгновение могу это поправить. Граф напал на колдунов, они всех там убили, и теперь ты хочешь, чтобы мы тоже умерли?
Потом было всепоглощающее чувство абсолютной, бессильной безнадеги со всполохами надежды, что брат освободился, сбежал и вот-вот выйдет к костру, что было выбито внезапным ударом по голове.
Когда он очнулся, надежды уже не стало – у костра были колдуны. Умирающий Мерти смотрел ему в лицо и что-то пытался сказать, отплевываясь кровью. Пока стоящий над ним колдун не направил ему в голову удерживаемый в правой руке предмет, и она просто раскололась. Но даже тогда он не позволял себе заплакать.
Сломался он не раньше, чем в освещённых магическим светом внутренностях вражеского корабля увидел прикованного к столбу брата, который все- таки оказался жив. И оказавшийся среди колдунов человек со знакомым лицом поймал его ладонью за подбородок…
Пункт дислокации отряда охраны водного района мне понравился, хотя полноценно разглядел я его не при свете фонарей, а только утром. В отличие от нашего, точнее бывшего моего рабочего, лагеря, размещение и планировка которого обеспечивали в первую очередь производственные задачи, тут всё было подчинено безопасности. Всё, что было между ними общим – это принципы планировки. Впрочем, из-за обеспечения той же безопасности при нападении.
Сердцем обоих городков являлись составленные в единый комплекс административные помещения. Вокруг них, оставив достаточное свободное пространство, чтобы могла кружить заехавшая в проезды грузовая автомашина, стоял квадрат блок-контейнеров жилых и хозяйственных балков, образуя своеобразную цитадель. У нас жилых балков на полный периметр не хватило, так что их разбавляли грузовыми контейнерами с наиболее актуальным имуществом; тут, видимо, все балки были жилыми, смотря наружу стеклами окон, а внутрь входными дверьми, выходящими на тротуар из трапной решетки.
Далее, опять оставив автомобильные проезды и сборочные площадки, в обоих случаях располагался квадрат рабочих блок-контейнеров подразделений технического обеспечения и складов в виде контейнеров с имуществом. Тут заметных отличий уже не было. Разве что на той стороне острова этот периметр был больше, тут меньше. Стрелковые ячейки, выложенные из мешков с песком, ничем по конструкции тоже не различались.
Расположенный рядом со стоянкой для техники склад ГСМ тут отличался своим стационарным исполнением – выставленными на бетонном основании рядами танк-контейнеров в два яруса один на другом, соединенных между собой системой труб. Кроме того, количество используемых ёмкостей тут было несколько меньшим. В принципе, там после обустройства основного лагеря он должен был стать таким же, разве что заметно больше размером.
Далее пошли бросающиеся в глаза отличия. Первое, что резало глаз, это окружающие основной лагерь и склад ГСМ трехметровые стены, набранные из полутораметровой высоты габионов. Судя по спиралям и ткани военного типа именно того отвратительного изобретения инженеров НАТО, что все последние десятилетия помогали колонизаторам укрощать свободолюбивых туземцев.
Данное изделие, представляющее собой проложенные тканью блоки металлической сетки, заполняемые любым доступным грунтом, буквально сразу же после своего внедрения стало одним из самых дешевых, удобных и надежных фортификационных средств, используемых воюющими армиями проклятых буржуинов. Лицо, комплектовавшее инженерным имуществом отряд охраны водного района, явно не зря ело свой хлеб. А вот Мезенцев с его рытьем окопов
