– Я ненавижу, когда люди мне говорят «чика», – немного поразившись собственной наглости, заявила я.
Он махнул на это рукой и сказал:
– Я знаю. – Он внезапно протянул руку и желтым прокуренным пальцем слегка постучал мне по лбу. – Хэлоу-у-у, кто-нибудь дома? Я вроде уже ясно сказал, что я не человек. Глухая или глупая?
Тут я настолько обалдела, что даже не ударила его по руке, когда он тыкал своим грязным пальцем в мой чистый лоб. И только сдавленно пискнула, совершенно потеряв голос.
– А кто?
– Мерфи! – торжественно объявил он и широким жестом сдернул свою красную кепку с головы.
На голове были рога.
Нет, это не были какие-то большие изогнутые бычьи рога, и это не были ветвистые оленьи, да и не влезли бы они под эту дурацкую предвыборную кепку, но сквозь его давно не мытую сальную шевелюру совершенно явственно пробивались маленькие конические рожки. Черные. При этом его радостная улыбка показалась мне какой-то клыкастой, а похмельно-красные глаза засветились чем-то уже совсем по-нехорошему багровым.
Вы когда-нибудь испытывали одновременно страх и любопытство, причем настолько сильные, что ты просто теряешься: то ли тебе бежать и визжать, то ли прыгнуть к нему на колени с криком: «Дай потрогать, дай потрогать!»?
– И кто же ты такой, Мерфи?
– Ну а как ты думаешь, чика? – причем эта сволочь явно сделала ударение на слове «чика».
– Безработный клоун с похмелья? – предположила я.
– Ой, ты бы меньше острила, чика, – сказал он, водружая кепку на прежнее место. – Ты мне просто отсосать должна в сортире самого грязного паба в Талле, будь у меня что сосать, за то, что тебя не взяли за убийство бедняжки Марка и купились на то дерьмо, что ты им вывалила.
– Могу рога почесать, – огрызнулась я, сама офигевая от своей же наглости.
– Мой человек, чиккка! Ой, а это кто? – он показал пальцем куда-то мне за спину.
Я оглянулась, никого не увидев, а когда снова повернулась к Мерфи, то уже не обнаружила на месте и его самого. И только повисший в воздухе запах перегара и табака убеждал в том, что мне это все не привиделось.
Так я познакомилась с Мерфи. На свою голову.
Как позже выяснилось, той самой маленькой проблемой Мерфи, которую я решила, спихнув Марка со скалы, было то, что души не слишком хороших людей являлись его законной добычей. Нет, понятное дело, что рано или поздно такие души все равно попадут к Мерфи или мерфиподобным, но он считал, что будет гораздо лучше, если они попадут именно к нему, и как можно раньше. «Понимаешь, у нас ужасная конкуренция, и ждать, пока каждый засранец помрет своей смертью, нет никакой возможности. К тому же в этот момент рядом с дохлым ублюдком может оказаться кто-то другой, а не я. Зачем ждать милости от судьбы, в то время когда по этому городу ходит такая милая, сладкая и юная чика, которой даже совершенно не нужен психотерапевт после того, как она, сидя на корточках, наблюдала за тем, как долго и мучительно отдает концы тот, кто ее обидел?»
Фактически Мерфи предложил мне сделку: Я посылаю ему по «ватсаппу» имя следующей жертвы, а взамен на меня не срабатывает сигнализация, мое лицо в камерах наблюдения выглядит мутным пятном, а отпечатки пальцев, остающиеся на месте преступления, принадлежат не мне, а кому-то еще. Может быть, даже самому Мерфи, если у него вообще есть отпечатки.
Помню, я тогда очень удивилась такому предложению, потому что планов убивать кого-то еще кроме Марка вообще-то не имела. Когда я заявила ему об этом, он только ехидно ухмыльнулся и сказал: «Как знать, чика, как знать. На мой взгляд, а взгляд у меня острый, как вилка в заднице, в этой рыжей голове чертей водится больше, чем в региональном филиале ада», – после чего он снова ткнул меня своим желтым прокуренным пальцем в лоб, отчего я обалдела окончательно. Как оказалось, Мерфи знал меня лучше, чем я сама.
Вторым был приятель того самого Марка, с которым я однажды случайно столкнулась на улице и который наговорил мне много лишнего. Сейчас я его едва помню, но тогда он меня взбесил. Я его выследила и пристукнула баллонным ключом. Я помню об этом только потому, что ровно за день до этого мой «ватсапп» блымкнул, и я прочитала сообщение: «Что-нибудь для старого друга Мерфи?» Что особенно интересно, в сообщении не было номера телефона отправителя. В шоке я таращилась на это сообщение часа три, а потом, решившись наконец, быстро напечатала в ответ: «Его зовут Стив». Так теперь и живем.
Наконец я услышала, как дверь в спальню открылась: по всей видимости, это была мисс Стэнтон. Во всяком случае, я очень на это надеялась. Я бы сильно облажалась, если вдруг перепутала спальни. Но фото в рамках только с ней, а сама комната полностью отражает ее натуру. Разве что…
– Ну иди же ко мне, милый, я хочу тебя, – простонала мисс Стэнтон, обращаясь к неизвестному мужчине.
– Дебра, ты так развратна, когда выпьешь. Это чертовски заводит.
О, мой бог! Как я не подумала об этом? Вечеринка же, алкоголь, одинокая. Твою мать. Что же мне делать? Ну как, как мне может так феерически везти?
