невредимой.
– Даже так? – лорд усмехнулся. А вот Маркус его выдержке мог позавидовать: на пальцах у друга уже плясали искорки. – Даю слово, что ваша подруга вернется в целости и сохранности. В мой особняк, где вы переночуете сегодня.
– Мы сняли гостиницу, – буркнул рыжий, остывая, но не теряя ни грамма недовольства.
– Стоимость гостиницы вам вернут. Далар, распорядись, чтобы вещи детей перевезли.
– Да, милорд. – Проводник поклонился, как обычный слуга, и ненавязчиво подтолкнул ребят к выходу.
До тех пор, пока в кабинете не остались лишь я и милорд, никто не проронил ни слова.
– Присаживайтесь, – оборвал тишину Дель-Артон.
Я решила последовать совету собеседника, раз уж за обивку кресла он не переживает. Хотя обивка вряд ли промокнет, стоя здесь, мы успели просохнуть.
– Тари… Я могу вас так называть?
– Антарина Тель-Грей, – представилась я.
– Что ж… Леди Тель-Грей, давайте немного поговорим о вас.
– Это несколько неуместно, – напомнила я о положении дел. – Нас не представляли. И моя семья вряд ли одобрит…
– Ваша матушка одобрит, – заверил меня собеседник. – Я говорил с ней о вас. Но, к сожалению, вы так быстро покинули дом, что мое приглашение вам не передали.
– Сожалею, милорд.
Признаться, я сожалела лишь о том, что мне не сказали, от кого еще стоит держаться подальше. И вот что они вообще во мне находят. Я еще понимаю престарелого герцога Дель-Аррада. Он староват, подслеповат. Может, и глуховат для полного комплекта. Но сидевшего предо мной мужчину нельзя было назвать ни старым, ни слепым, ни глухим. И торговлей ему по должности заниматься не полагалось. Разве что его величество личным указом позволит, только зачем это тому, у кого и так годовой доход от земель больше, чем у отца прибыль.
– Ложь вам не к лицу, – заверил меня собеседник. – И я был бы рад, если бы вы оказали мне честь и подняли глаза. Ваша макушка несомненно прекрасна, но я предпочел бы видеть ваше лицо.
– Если вам так угодно, милорд. – Я с досадой отвлеклась от созерцания ковра и переключилась на собеседника.
И ведь вовсе не дурен собой. Даже хищный профиль его не портил, хотя и навевал мысли о сиятельном родственнике. Почему мне вообще на эту семейку так везет в последнее время?!
– Угодно, леди. – Кажется, мое нескрываемое раздражение его лишь забавляло. – И как бы мне ни хотелось делать вам комплименты, работа вынуждает меня задать вам вопросы. И ответы я бы хотел получить правдивые. И, – он поднялся со своего места, обошел вокруг стол и присел на самый край, заставляя меня поднять голову, – они не должны расходиться с тем, что я прочитаю в вашей милой белокурой головке. Договорились? – И он резко выдернул из моих волос заколку. – Она бы вам не помогла. Слабый артефакт.
– У вас нет разрешения на чтение чужой памяти, – хрипло заметила я, мысленно старательно напевая песенку. Но мелодия постоянно сбивалась, а слова исчезали из памяти.
– А зачем оно нам? Вы же не будете врать, верно, Антарина?
– Я буду говорить с вами только в присутствии адвоката семьи. – И мысленно добавила: – «И думать тоже».
Мужчина усмехнулся.
– А если мы поступим иначе, – предло– жил он.
– Как, например? – Любопытство тот еще порок и, увы, свойствен не только женской, но и гномьей натуре.
– Вы задаете вопрос – я отвечаю. Я задаю – отвечаете вы. Можно отказаться от ответа, если вопрос кажется вам слишком личным. Ну же, девочка, тебе ведь тоже есть о чем меня спросить?
– И вы ответите честно?
– Насколько мне позволит присяга или беспокойство о вашем душевном равновесии.
– Тогда я тоже оставляю за собой право умолчать о тех вещах, разглашать информацию о которых не имею права. В противном случае выплата компенсации за нарушение мной договора падет на вас.
– Заманчиво, – усмехнулся Дель-Артон. – Я даже готов заплатить, чтобы узнать, какие тайны вы храните, моя прелесть.
– Вы переходите границы.
– Приношу свои извинения, – с готовностью повинился мужчина. Но покидать насиженное место не стал. – Кто начнет?
– Зачем вам знать подробности о кабинете господина Лемана?
– И правда, зачем? Рухнула историческая ценность, а мне о причинах его величеству докладывать не придется? – усмехнулся собеседник.
– Только ли…
