мускулистого мужчины с развевающимися волосами.
Была у Друзилы Гримсен такая традиция: в первую среду каждого месяца она приходила к самому открытию в салон «Кудряшки», где они с Пикси делали стрижку, покраску и укладку. Пикси не возражала против экспериментов со своей шевелюрой, а вот сама Друзила уже много лет придерживалась идеального для коротких волос «сессона», который вполне устраивал её своей функциональностью и при этом смотрелся весьма эффектно.
Вот и сейчас она осталась довольна результатом, внимательно оглядев себя в ростовое зеркало с лампочками по бокам, как у театральных див (сходству способствовало накинутое на угол боа из розовых перьев).
– Вы сегодня просто конфетка, дорогуша, – озвучила её мысли привалившаяся к косяку хозяйка заведения, крупная блондинка в леопардовой кофточке и с голографическими тенями на веках, и глубоко затянулась сигаретой.
Друзила послала своему отражению лёгкую улыбку и взбила ладонью волосы:
– Сколько мы с Пикси тебе должны, Бэла?
Второй традицией было пройтись мимо сторожки и поздороваться с господином Капелюшем, поэтому, покинув салон, Друзила направилась прямиком к воротам, по пути размышляя о насущном. В последнее время ей отчаянно не хватало Цели. Да, у неё имелись обязательства в Совете, плюс приходилось заботиться о Пикси, ещё и эта суматоха с принцем требовала принятия решительных мер, но времени всё равно оставалось предостаточно. Таланты и энергия простаивали, что угнетало её деятельную кипучую натуру.
Перед поворотом на главную улицу Друзила остановилась, достала из ридикюля карманное зеркальце с Эйфелевой башней на крышке и помаду оттенка «Passion»[5]. Нанесла её не слишком тонким, но и не вульгарным слоем, причмокнула, спрятала всё обратно, поправила локон Пикси и вышла из-за угла. И тут же слегка удивилась. До девяти ещё целых пять минут, а господин Капелюш уже привёл дверной механизм в действие.
Она собралась было окликнуть стоявшего возле будки привратника, когда заметила в наполовину раскрывшихся воротах мужской силуэт. Кто это так рано пожаловал? Вглядываясь, Друзила сделала несколько шагов вперёд и, когда мужчина вышел на свет, вскрикнула, прижав руку к груди.
В тот же миг, словно озарение свыше, к ней пришла Цель.
Глава 11
Всё шло прекрасно. Настолько прекрасно, что сразу следовало заподозрить грядущий подвох. Мы рассчитывали, что господин Капелюш заведёт Каса в сторожку, одолжит что-нибудь из одежды, а после отконвоирует пострадавшего «инспектора» в участок, и тут-то мы и встретимся им в пути с предложением о помощи.
Но провидению было угодно столкнуть наш план под откос руками Друзилы Гримсен.
– Он уже прошёл? – дышал в затылок Чезаре, пытаясь заглянуть поверх наших с Неттой голов.
– Почти. Сейчас… ой!.. Только её не хватало!
Я проследила за взглядом подруги и похолодела, заметив приближающуюся из-за поворота пожилую леди в компании её неизменной спутницы, Пикси. Шевелюра у обеих была нежно-лилового оттенка, а у Пикси ещё и завита в сотни кудряшек, подскакивающих при каждом шаге крошечных лапок. На шее поблёскивал красный лакированный ошейник, усеянный сверкающими камешками, один глаз закрывала косая чёлка.
Дамы на миг совершенно одинаково застыли, а потом госпожа Гримсен с глухим возгласом прижала руку к груди, а Пикси разразилась визгливым тявканьем и запрыгала на поводке, напоминая взбесившийся пучок сахарной ваты.
Губы старой леди беззвучно шевелились, а широко раскрытые глаза бегали по Касинелю вверх-вниз.
– Её ведь не хватил удар, правда? – засомневался Чезаре.
Только сердечного приступа Друзилы Гримсен на моей совести не хватало!
Но тут она наконец пришла в себя, одёрнула Пикси, которая даже примолкла от столь сурового обращения, отстранила бросившегося к ней господина Капелюша и решительно направилась к Охотнику.
– Нужно что-то делать! – заволновалась я и шагнула вперёд, но подруга крепко вцепилась в моё запястье.
– Без паники, пока всё в порядке. Она не станет насиловать его посреди улицы.
– Несмешно, Нетта!
– А уж мне-то как несмешно. Только взгляни, как она пожирает его глазами!
События на дороге меж тем набирали обороты. Судя по доносившимся до нас обрывкам фраз, госпожа Гримсен задала Касинелю несколько коротких вопросов, на которые он отвечал, как мы и договаривались, но, видимо, от растерянности, ужасно старомодными фразами, присовокупляя «миледи», потом схватила его под локоть и потянула к сторожке, в то время как господин Капелюш суетливо бегал вокруг, размахивая руками, и открывал дверь. До нас донёсся телефонный разговор с упоминанием суперинтенданта, и считаные минуты спустя к будке подрулила полицейская машина с мигалкой и наклейкой «паркуюсь хуже, чем целуюсь» и томно улыбающимся Джокером на заднем стекле, вздрогнула и заглохла, громко выстрелив облаком газа.
Внутри находились двое полицейских. Ближе к нам сидел тот, что постарше, с моржовыми усами и большим животом, почти полностью закрывавшим
