– Но у табурета же четыре ножки! А здесь сказано, что братьев пятеро.
Адам посмотрел на меня как на полоумную.
– Так пятый же провалился…
Секунд тридцать мой мозг обрабатывал информацию, а потом я возбуждённо вскочила, врезавшись головой в мягкий потолок и приподняв палатку на колышках. Быстро вылезла наружу и всплеснула руками.
– Касинель, я знаю, о чём здесь речь! «Вещие Камни»!
– Что?
– Кромлех, мистиктаунский аналог Стоунхенджа. В ветреную погоду на плато слышатся звуки, похожие на завывания, и во время экскурсий Цирцея Хук говорит, что это отголоски душ предыдущих обитателей города, которые порой могут подсказать будущее – туристам очень нравится такая мистическая чушь. В общем, не важно. Суть в том, что в центре есть небольшая квадратная площадка с четырьмя менгирами по углам. Жители прозвали её «Табуреткой» из-за формы. Я про неё как-то не подумала, потому что в голове, хоть убей, засела цифра пять. Менгиры стоят там с незапамятных времён. Теперь всё сходится!
– Тогда не станем медлить!
Восторженная улыбка на моём лице подувяла.
– Есть одна проблемка.
– Завтра там ярмарка, – подхватил Адам, вылезая и отряхивая штаны на коленях.
– Ежегодно проходит на плато по традиции, – кисло добавила я.
– Не могу узреть в том проблемы, ежели ярмарка только завтра.
– Ярмарка-то завтра, а вот монтируют сцену, палатки и киоски, – я кинула взгляд на часы, – прямо сейчас. Рабочие будут продолжать готовить территорию всю ночь, так что незаметно пройти к менгирам не получится, а заметно нам не нужно.
– Так что же ты предлагаешь?
Я быстро взвесила варианты.
– Придётся идти туда завтра во время праздника: куча народа, суета, детский плач, везде тела, липкая вата, а телевизионщики тычут в лицо камеры и микрофоны, требуя рассказать, как ты обожаешь свой город. В общем, отличное прикрытие. В толпе легче не привлекать внимания.
Касинель помолчал, обернувшись, видимо, в ту сторону, где, по его мнению, располагался кромлех. И кстати, не ошибся.
– Стало быть, отправимся за Кольцом завтра. «Завтра» уже скоро. – Он повернулся к мальчику и протянул правую руку. – Мы перед вами в неоплатном долгу, милорд.
– Не таком уж неоплатном, – возразил Адам, пряча свою за спину, – потому что вы возьмёте меня с собой на ярмарку и расскажете, что за важное дело расследуете.
– Адам, когда я говорила, что изо всех сил постараюсь искупить вину, то не имела в виду, что втяну тебя в опасную историю, и…
– Так она ещё и опасная! – обрадовался он.
– А как же твоя мама? Разве ты не должен идти на праздник с ней и Алисией?
– Я наказан, лишён ярмарки и телефона. Так что сначала вы меня у неё отпросите.
– Адам, обещаю, что в следующий раз…
Меня хлестнули ледяным взглядом. Я повернулась к Касинелю в поисках поддержки. Он приподнял брови.
– Хорошо, – сдалась я и наставила на мальчика указательный палец: – Но ты будешь готов ровно к девяти, дашь слово, что ни на шаг не отойдёшь от нас, станешь беспрекословно слушаться и никому – слышишь, никому! – не расскажешь про то, что узнаешь.
– Клянусь, что про это будем знать только мы с Маркусом!
– С каким ещё Маркусом?
Он забрался обратно в палатку и тут же вынырнул, держа в руках того самого рыцаря – грозу гномов и кентавров.
– Мы с сэром Маркусом будем готовы ровно к девяти!
Глава 16
– Ночь ожидания мы ещё можем себе позволить, – произнёс Охотник, затворяя за нами калитку Кранахов, и с укором посмотрел на темнеющее небо, словно оно было виновато в такой медленной смене суток. – Но ежели бы ещё ведать, что затевает Сын Шакала для бала.
– Да уж, терпеть, зная отгадку, конечно, трудновато, зато уже завтра до обеда Кольцо будет у нас! – возликовала я, сворачивая на аллею. – Предупрежу Нетту с Чезаре, что на сегодня отбой.
Я отправила голосовое сообщение, в котором вкратце ввела друзей в курс дела, и снова убрала сотовый.
Впереди замерцала неоновая вывеска моего паба. Последние две буквы неисправно моргали, рассыпая искры, и получалось «Весёлый вор…». Какая ирония: я работаю в местечке, названном в честь того самого ворона, который якобы проявил себя героем во время битвы с Врагом, а потом украл у нас
