исписанный лист пергамента, сказал:
– Это порядок, что пришёл мне в голову. Ещё прежде начала народного собрания я и Стражи поговорим с вождями сотен, которые почти все уже здесь, на ярмарке. Мы назначим день и час, когда каждая сотня возьмёт оружие и отправится в Долину Теней, а также место, где они встретят ваших людей, что переведут их через горные пустоши. Вожди сотен сразу же передадут приказ начальникам двадцаток, а те – начальникам десяток. Если же, а вряд ли возможно обратное, народное собрание утвердит нападение и союз с тобой и сынами Волка, то вожди десяток соберут своих воинов в назначенном месте, а оттуда поведут их в Долину Теней. В руках у меня список, составленный во время военного смотра. Я сверяюсь с ним, чтобы ничего не упустить. Если вы спросите меня, в каком порядке войскам будет лучше следовать, то я посоветую сделать так: две сотни выйдут в самый день народного собрания – это будут воины Верхнего Дола. На следующее утро выйдут ещё две сотни воинов Дола, а вечером того же дня в путь отправятся пастухи – три сотни или больше, для них это будет не сложно. День спустя выйдет ещё два отряда – воины Нижнего Дола. Один отряд выйдет утром, другой вечером. Наконец, на заре третьего дня после народного собрания в путь отправятся жители Леса. Ещё сотня воинов останется на страже города, как мы и решили. Что же до места встречи с проводниками, то пусть это будут бугры у начала горного прохода, там, где с востока река Бурная вливается в Дол. Что вы скажете?
Все, и прежде всех Могучеродный, согласились с тем, что совет этот хорош: именно так и следует действовать.
Тогда Божественноликий повернулся к Стражу Дола и сказал:
– Хорошо бы, брат, как можно быстрее увидеть других Стражей, чтобы дать им знать об этом порядке и об их обязанностях.
Сказав так, военный вождь поднялся и, забрав с собой старшего из Стражей Дола, отправился отдавать распоряжения. Да и остальные не задержались в зале надолго – они пошли в город наведаться к торговцам и посмотреть на их товары. Старейшина купил там железо, сталь и всё прочее, что было нужно для его ремесла. Могучеродный выторговал себе кинжал изумительной работы и шёлковую с золотой нитью ткань для Лучезарной, заплатив за эти товары серебряными кольцами необычного вида диковинной работы.
У торговых шатров образовался большой круг людей, посередине его стоял сказитель со скрипкой и смычком в руке, а с ним четыре девушки в чудных одеждах. На одной из них было платье из ткани, сотканной так искусно, что в смешении зелёных и иных цветных нитей виделся кусочек поля, усеянного примулами, первоцветом, колокольчиками, ветреницами, будто это была вовсе и не одежда, сшитая из полотна. В руке у девушки был обнажённый меч с позолоченной рукоятью и сверкавшим клинком. Платье второй девушки покрывали вышитые розы и листья, вышиты они были очень плотно друг к другу, иначе женщина казалась бы нагой. Третья была одета так, словно её талию опоясывало пшеничное поле, а выше талии её обвивали листья и виноградная лоза с гроздями. На четвёртой было алое платье. Кусочки белой шерсти на нём символизировали снег, а вышивка в остальных местах полотна – угли Священного Очага. Голову украшал венок из омелы. Эти четыре девушки, как всем было понятно, изображали четыре времени года – Весну, Лето, Осень и Зиму. Девушки стояли вокруг позолоченного источника искусной работы, наполненного лучшим вином Дола. По краям источника висели золочёные чаши и кубки.
Сказитель приласкал смычком скрипку, и зазвучала нежная музыка, от которой сердца всех, слышавших её, пустились в пляс. И песня полилась из уст сказителя, он пел, а девушки отвечали ему.
Дева-Зима запела:
