убедившись, что просторна она и высоки своды. Ещё несколько шагов – и лица обрели белизну, а взгляд рассмотрел трещины в камне и гирлянды летучих мышей у самых сводов. И вот подошли они к месту, где, сквозь брешь над головами, в пещеру струилось яркое сияние дня, и ло! – там синело небо и шелестела зелёная листва.
Измученным путникам показалось, что непросто будет выкарабкаться наружу этим путём, в особенности Старцам, так что они прошли чуть дальше, поглядеть, не найдут ли чего лучшего, но, обнаружив, что далее свет дня снова меркнет, возвратились к бреши в сводах, чтобы не тратить силы и не погибнуть в недрах горы. Так что с превеликим трудом они подсадили наверх Халльблита, пока тот не взобрался сперва на уступ в каменной стене, а затем, где при помощи силы, а где и ловкости, выбрался сквозь дыру в сияние дня. Оказавшись снаружи, он сплёл веревку из пояса и обрывков одежды, ибо всегда был искусным умельцем, и соорудил нечто вроде ремня, и сперва втянул наверх удручённого пилигрима, телом лёгкого и гибкого; а затем они двое втащили и Старцев, одного за другим, пока все четыре не выбрались снова на поверхность земли. А оказались они на склоне огромной горы, каменистой и крутой, но тут и там зеленели кусты, что несказанно обрадовали странников каменной пустоши. Горный склон плавно понижался, переходя в зелёное разнотравье, и Халльблит нимало не сомневался, что перед ним – приграничные пределы Сверкающей Равнины: более того, показалось ему, что вдалеке белеют стены Окраинного Дома. Об этом он и поведал пилигримам в нескольких словах; а затем, пока те распростёрлись на земле, рыдая от радости, в то время как солнце склонилось к закату и сгущались сумерки, юноша прошёл немного дальше и внимательно огляделся в поисках воды и какой-никакой снеди; и вскорости чуть ниже по склону набрёл он на место, где из-под земли бил родник и убегал к равнине; а вокруг в изобилии росла зелёная трава и небольшие заросли кустарников и плодовых деревьев-дичков. Так что юноша зачерпнул воды и сорвал несколько диких яблок, оказавшихся малость послаще кислицы, и снова поднялся на холм, и привёл пилигримов к этому горному постоялому двору; и пока те утоляли жажду, нарвал им яблок и куманики. Ибо воистину казалось, что странники обезумели и потеряли рассудок от чрезмерной радости: словно заключённые, много лет проведшие в тюрьме и от мира людей отвыкшие. Незамысловатая пища малость подкрепила их, и вода в изобилии – тоже, и поскольку уже настала ночь, не было смысла идти дальше; так что путники уснули в тени боярышника.
Глава XVIII. Халльблит живёт в лесу в одиночестве
На следующее утро поднялись они спозаранку и подкрепились помянутой лесной снедью, а затем торопливо спустились вниз по холму, и в ясном утреннем свете Халльблит убедился, что не ошибся давеча и Окраинный Дом в самом деле виден в дальнем конце зелёной пустоши. Об этом он и поведал пилигримам, но те молчали и ничего не слушали: ибо нашёл на них страх, что умрут они прежде, чем вступят на благословенную землю. У подножия горы путь им преградила речка, глубокая, но неширокая, с низкими, поросшими травой берегами, и Халльблит, замечательной силы пловец, помог спутникам перебраться без особого труда; и ступили они на травы отрадной пустоши. Халльблит глянул на стариков, подмечая, не обнаружит ли перемены, и померещилось юноше, что те уже окрепли и поздоровели. Но ни словом он про то не обмолвился, а зашагал дальше, прямиком к Окраинному Дому, так же, как давеча уходил прочь. И так поспешали странники, что вскорости после полудня подошли они к двери. Тогда Халльблит взял рог и затрубил в него, а пилигримы стояли рядом, шепча:
– Это Земля! Это Земля!
И вышел к дверям Смотритель, одетый в алое, и старец подступил к нему и спросил:
– Это ли Земля?
– Какая ещё земля? – отозвался Смотритель.
– Это ли Сверкающая Равнина? – вопросил второй пилигрим.
– Да, воистину так, – ответствовал Смотритель.
И молвил удручённый муж:
– Ты отведёшь нас к Королю?
– Вы предстанете перед Королём, – заверил Смотритель.
– Когда, о, когда? – воскликнули хором все трое.
– Завтра поутру, может статься, – молвил Смотритель.
– Ох, кабы завтра уже настало! – воскликнули они.
– Настанет, – заверил человек в алом, – заходите в дом, ешьте, пейте и отдыхайте.
Гости вошли, и на Халльблита Смотритель не обратил ни малейшего внимания. Они утолили голод и жажду и пошли спать, и Халльблит расположился на откидной кровати тут же в зале, а пилигримов Смотритель увёл куда-то ещё, так что, улёгшись, Халльблит их уже не видел; что до него, юноша крепко уснул и обо всём позабыл.
