И в чудные одежды одевали. Я в одиночестве ходила по лесным Тропинкам, не боясь зверей. Они Не убегали в страхе от меня. Я мудрость начинала обретать, В мысль облачённую, и по ночному лугу Гуляла часто, плавала в реке, Зовущейся Рекою Бранибора, Играла в пенистых её волнах, Когда земля во мгле зарю встречала. Одна из рода понимала я Желания зверей, как будто звери Рассказывали сами мне о них. Я видела, что будет – от великих До самых незначительных событий. И вот однажды к Вольфингам могучим Пришла война, и каждый из мужчин Готовился к походу – арфы пели, И ликовал весь бражный зал пред боем. Тогда мои глаза, словно вживую, Увидели грядущее сраженье, И с уст сорвались пылкие слова! Я чувствовала, что должна сказать им, Как Красный Волк на лютого врага Щетинится, и враг бежит, и знамя Его, где страшный Вересковый Червь С прекрасной девой в пасти, повергают. А славный воин, мой отец приёмный, Клинками с юга окружён, вот битва И добрая погоня уж далёко, А он лежит, стрелой врага пронзённый И с наконечником копья в плече, Кольчугой не прикрытом. Вот я вижу Саму себя – я словом, сладкой песней Густую останавливаю кровь Приёмному отцу, и вот мы с ним, С ликующими воинами, с Волком На стяге Вольфингов изображённом, Вдоль пенистой божественной реки, Зовущейся Рекою Бранибора, Идём в наш мирный дом. Там нас встречают Заждавшиеся женщины, и крик Их радостный смешался с нашим криком. Все Вольфинги, застыв, внимали мне И видели, что мудрость говорит
