издалека не разобрать. Но крыша сверкала как новенький атомный диск с песнями какого-нибудь Билли-Шмилли Айдола-младшего. К кормоблоку была пристроена пыльцеколонка, но на парковке было пусто, если не считать громаду заржавленного многовоза с битыми стеклами и спущенными шинами.
— Спасибо, Будда! СпасиБу! — застонал Мик и направил колымагу прямо к кормоблоку.
— Ты аккуратней с Буддой-то, — посоветовал Вик.
Бледный, покрытый рыжеватыми волосками, Мик был лейтенантом отряда Ящериц Будды и жил в Подземнотауне Пять, скрытой крепости староверов. Там, на минус триста пятом этаже, безусловно, можно было открыто поминать имя Будды, но уже тремя этажами выше китайцы могли за это арестовать и бросить в Дом Воспитателей. С этим у китайцев было строго — Небесный путь не позволял не-китайцам исповедовать Старые Веры, считалось, что это разрушает целостность простых личностей. Вик совсем недавно переселился в Подземнотаун Пять и пока еще плохо ориентировался в его улицах.
Они ввалились в зал, заказали по огромному стамбулгеру, пару кружек холодного ананасового пива и двадцать граммов травы. Трава оказалась ароматизированной и отдавала ванилью — а что может быть отвратнее ванильного косяка? Только косая ваниль.
— Опять за свое, чу? — спросил Вик, увидев, как Мик вытащил старенький буквонайзер из сумки.
Толстый Мик, как был уверен Вик, зарабатывал себе на жизнь буквонайзером. То есть он был писателем. Микки писал порнографические рассказики и продавал их тут же на улице Подземнотауна Пять.
— Знаешь, чу, я вообще-то хочу написать что-то необычное, — сказал Мик, — нечто такое, в чем не было бы ни одного плохого слова.
— Зашибись! — сказал Вик. — Зачем? Кому нужны рассказы без плохих слов?
В кормоблок влетела цветочек в шортах и майке с изображением старины Бандераса — это такие филиппинские маечки, на которых изображения не просто трехмерные, но еще и разговаривающие. То есть дешевка, но прикрыть морковь годится.
— Стручки! Это ваша коляска на парковке? — спросила цветочек.
Мик с Виком переглянулись и кивнули разом.
— Привет, чуваки, — сказал Бандерас с майки.
— Вы едете на концерт? — спросила цветочек и выключила Бандераса.
Еще один кивок.
— Меня зовут Мелисса, — сказала цветочек, — и дальше мы поедем вместе. Только, чур, секс по очереди. Двоим сразу не хочу!
«Блин! — подумал Мик. — И она туда же!»
Они заправились на пыльцеколонке и покатили дальше.
— Ну, — сказала Мел, — кто начинает?
— Пошла ты, — сказал Мик, — дай людям отдохнуть!
— Эй, ребцы, у вас все в порядке с морковью?
— Все, — сказал Мик.
— Или я что-то не понимаю, — удивилась Мел, — а как же плата за проезд?
— Начиталась книжек! — бросил через плечо Мик.
— Да ладно тебе! — сказал Вик. — Правила есть правила, что девчонку обижать?
Они слушали по радио репортаж с кикбольного матча. Мел дрыхла на заднем сиденье.
— Эй, чу, это что там впереди? — спросил Вик.
— Где? — спросил Мик.
— Ты что, не видишь? — спросил Вик.
— А! — ответил Мик. — Это чуваки голосуют.
Здоровенный хиппоид с длинными спутанными по его моде волосами стоял у трассы, а его цветочек сидела прямо в пыли.
— Это что за коляска, чу? — спросил детина, когда «мерс» остановился около них.
— Машина, — ответил Вик. — Что, никогда не видел?
— И на чем она ездит, — спросил волосатый, — на воздухе?
— На пыльце, как и все, — ответил Вик.
— А! — сказал волосатый. — А мы летели, но у нас леталы сломались. Турецкое фуфло! Подбросите до ближайшего пункта?
— Без проблов, чу, — сказал Вик.
Волосатый и цветочек сели на заднее сиденье, потеснив проснувшуюся Мелиссу.
— Меня зовут Дик, а это — Кларисса, — сказал волосатый. — Я ее подобрал тут недалеко, у монумента. А тебя как, цветочек?
— Привет, Дик, меня зовут Мелисса, — ответила цветочек Мел.
— Это что, чу? — опять спросил Вик.
— Впереди? — отозвался Мик.
