Фенрис вошел в дверь, оставив ее на этот раз широко распахнутой. В наружном замке болтался длинный железный ключ. Фенрис что-то держал в руках.
– Люк! Просыпайся! Ты уже достаточно долго спал, мой друг. Ты пропускаешь вечеринку! Смотри. Смотри сюда.
Фенрис всем весом опустился на кровать, отчего та резко просела. Люк скатился к краю и схватился за голову.
– Осторожно! – крикнул он, удивившись силе собственного голоса.
– Извини, – сказал Фенрис на автомате. – Извини меня.
– Похоже, у меня перелом черепа.
– Смотри сюда, – Фенрис протянул ему черно-белые снимки. Изо рта у него дурно пахло, то ли прокисшим молоком, то ли рвотой. Люк поморщился и отстранился от покачивающейся пьяной фигуры с потным накрашенным лицом.
– Тошнота. Головная боль. Похоже, у меня перелом, – тщетно пытался втолковать ему Люк.
Глаза Фенриса с трудом сфокусировались на нем.
– «Блад Френзи», – провизжал он, подражая пению на записи, продолжавшей сотрясать дом. От боли в ушах и голове Люк поморщился. Он попытался изобразить равнодушие к открытой двери позади Фенриса, но та словно манила его. Мысли путались. Есть ли рядом с домом какой-либо город? Как далеко он сможет уйти? Не опасно ли ночью быть так близко к лесу? Ведь именно в нем заблудились и погибли его друзья.
– Смотри! – рявкнул Фенрис, рассерженный отсутствием интереса к его фотографиям. Люк поднял их с постели.
Рекламные снимки Фенриса, Локи и другого мужчины с невероятно длинными белыми волосами. Они позировали с голыми торсами, держа в руках мечи, и гримасничали перед камерой с накрашенными лицами. На некоторых фото они стояли в снегу. Фоном для фотосессии служили почерневшие, похожие на скелеты зимние деревья. На зимних снимках в руках у юноши были инструменты. Локи держал гитару, в его огромных ручищах она походила на банджо. Фенрис сжимал барабанные палочки. Эта роль показалась Люку вполне уместной, так как игра на ударных более чем подходила его суетливой, энергичной и шумной натуре.
Третьего человека он в доме не видел. Тот был строен, высок и по-юношески красив, несмотря на белый с черными прожилками грим. Его волосы были блестящими, как у женщины, да и манерой вести себя он отличался от остальных музыкантов. Казалось, он повелевал окружающей тишиной, в то время как двое других могли лишь это имитировать. Это он ушел за помощью?
На всех были кожаные брюки, большие ботинки и утыканные гвоздями ремни. Им нравились патроны, татуировки, перевернутые кресты. Фотографий было больше десятка. На всех одно и то же трио, принимавшее то грозный, то злой, то страшный, то безумный, то надменный вид, насколько им удавалось. Люк видел подобное раньше в журналах вроде «Керранг!» и «Метал Хаммер», продававшихся в его магазине. Всегда листал их без особого интереса. Он слушал и коллекционировал классический рок, блюз, кантри, фолк, американу. Не проявляя особого интереса к такому экстравагантному жанру, как хэви- метал, он знал, что блэк-метал имеет скандинавские корни. В девяностые они вроде сожгли несколько церквей. Это были сатанисты. Андеграундное антиавторитарное движение. Он почти ничего не знал об этом, но был уверен, что Фенрис скоро восполнит пробелы в его знаниях. Эта мысль сильно его утомляла. А еще он был озадачен вопросом, почему в такой социальной утопии, как Скандинавия, производят подобную музыку. Возможно, это протест против самого испорченного народа в Европе. Бунт против общества потребителей.
В нижней части каждого фото были отпечатаны логотипы «Блад Френзи», компании «Нордланд Панцергренадир Рекордз», а также адрес почтового ящика в Осло.
Фенрис бросил Люку на колени компакт-диск. Потом снова сел, скрестил руки и задрал подбородок, скривив жуткую гримасу.
– Есть такой в твоем магазине?
На обложке был изображен зимний северный пейзаж, хотя из-за темной картинки трудно было сказать, какой именно. Газообразный белесый туман или свет стелился над участком воды в нижнем левом углу фотографии. Или рисунка? В верхней части обложки красовался похожий на молнию логотип группы.
Люк перевернул коробку и увидел на задней стороне один из рекламных снимков, где три фигуры стояли в снегу в позах воинов, с палашами в руках. Слева готическим шрифтом был отпечатан трек-лист. Читать названия песен у него не хватало ни сил, ни интереса, ни желания. Чувствуя себя раздраженным, сердитым и усталым, он просто пожал плечами и бросил коробку Фенрису обратно.
– Не знаешь! – Фенрис размахнулся и влепил Люку пощечину.
Люк отлетел назад, в конец кровати, словно его ударило током. Они уставились друг на друга. Голубые глаза Фенриса сузились и потемнели. Он походил на психически больного. Люк сглотнул. А юноша вдруг снова заулыбался, будто довольный реакцией Люка.
Вот задира. Говнюк чертов.
– Не трогай меня больше, мать твою.
Фенрис изобразил показной испуг.
– Что ты мне сделаешь, Люк из Лондона? А? Кто работает в магазине компакт-дисков, но не знает о самой злой группе в мире! Похоже, ты работаешь в магазине для педиков. Торгуешь бабской музычкой. – Он громко рассмеялся над собственным остроумием.
