– А что за девица тебя клеила?
– Это не девица, это слава, – Кирилл, не стесняясь, зевнул. Но рот ладонью прикрыл.
– Слава? – удивленно переспросила Иола. – Ее так зовут?
У нее было прекрасное чувство юмора, но иногда оно отказывало.
– Моя слава, – объяснил Кирилл. – Девушка пришла сказать спасибо за то, что я классный.
– Среди ночи?
– У меня ночное шоу.
– Ах, да.
– Не ревнуй, – Кирилл потянулся и поцеловал подругу в обнаженное плечо. – С тобой никто не сравнится.
– Никто и никогда, – подчеркнула Иола. – А если кто посмеет, убью.
И губы женщины сошлись в узкую полоску.
Кирилл никогда не задумывался над тем, сколько подруге лет. Понимал, что не девочка, но не спрашивал и даже не прикидывал. Не видел смысла. Яркая брюнетка с потрясающими черными глазами – огромными, пронзительными, но не томными, а живыми, веселыми, всезнающими глазами. Красивая, умная, темпераментная – какая разница, сколько? Не важно. И сейчас не важно, поэтому Кирилл поцеловал подругу еще раз и улыбнулся.
Двигатель заурчал громче, и «Мерседес» помчался по ночным московским улицам, мимо желтоглазых светофоров, пустых тротуаров, спящих витрин с равнодушными манекенами, темных окон и пушистых скверов. Иола не лихачила, но ехала быстро, наслаждаясь возможностью покататься.
А когда надоело – остановилась на Большом Каменном, включила «аварийку», они с Кириллом подошли к парапету, обнялись и долго стояли, глядя на башни Кремля.
– Ты сегодня молчалив, – заметила Иола, прижимаясь к мужчине плечом.
– Странное настроение, – негромко ответил он.
– Что-то должно случиться?
Как точно! Фраза объединила и неожиданную головную боль, и непонятное настроение, овладевшее им после эфира, и послевкусие от встречи с поклонницей, которая вела себя совсем не так, как поклонница.
«Что-то должно случиться!»
– Почему ты это сказала? – негромко спросил Амон.
– Не знаю. – Она прижалась еще крепче. – Просто сказала.
И попала в самую точку.
– Да, что-то должно случиться, – подтвердил Кирилл, прищурившись на поднимающуюся над Москва-рекой высотку. – Но я не знаю, что.
– Ты справишься. – Иола улыбнулась. – Ты сильный.
«Ты справишься, ты умный», – сказал капитану Львову непосредственный начальник, отправляя на убийство.
Ну, если честно, полностью последнее напутствие прозвучало так: «Дикий случай, Сергей, скорее всего, маньяк у нас завелся, и затягивать с поимкой нельзя. Как ловить – пока неясно, но ты справишься, ты умный».
Львов запомнил последнее, потому что больше ему из высказывания руководителя ничего не понравилось. То есть – абсолютно ничего. Маньяк – это плохо, хитрый маньяк – еще хуже. Нарвешься на такого хищника, как Чикатило, не к ночи будь помянут, или Битцевский – самому потом тошно. От того, что долго взять не мог. От того, что пока ты голову ломал, как преступника в ловушку заманить, он кровь лил…
Маньяк – это больной человек, но лютый зверь, умеет и укусить, и затаиться, но нынешний, похоже, предпочитал выставлять свои «художества» напоказ.
Изрезанную ножом жертву нашли на берегу Кузьминского пруда. Женщина двадцати семи лет была привязана к столбу и жестоко замучена. Не убита, а именно замучена – по мнению экспертов, экзекуция длилась минут двадцать и отличалась неимоверной жестокостью.
– Орудие убийства лежало рядом, – сообщил эксперт. – Нож своеобразный, но нельзя сказать, что редкий. Такой можно купить в сотне мест.
«И остаться незамеченным…»
Но вслух капитан спросил другое:
– Как нанесены порезы? Хаотично?
– Очень аккуратно.
– Медик?
– Нет, палач, – качнул головой эксперт и уточнил: – Опытный палач должен быть неплохим медиком. Он мучил жертву, но внимательно следил за тем, чтобы она не умерла раньше времени. Каждая рана тщательно продумана.
– Не псих?
– Возможно, и псих, учитывая обстоятельства, но экзекуцию он продумал хорошо.
