Аскольд пошел в отца: плотный, но не очень высокий, с красивыми кудрявыми волосами и еще более красивыми черными, чуть навыкате, глазами. При этом сын получился чуть полнее старого Аридора, и его можно было назвать толстяком. Впрочем, если он унаследовал магические способности отца, это обстоятельство не имело значения: его главная сила пряталась не в накачанных мышцах.
А вот спутница Аскольда, известная в Отражении под именем Порча, времени на тренировки не жалела и производила впечатление профессиональной спортсменки. Не стройная, а худая, жилистая, крепкая и быстрая, необычайно резкая, Порча, ко всему прочему, обладала репутацией несдержанной особы, плохо знающей дисциплину. Порчу уважали как первоклассного телохранителя и посмеивались над ее попытками создать собственный клан.
Виктору она нравилась: волколаки плохо разбирались в магии и ценили тех, кто выбрал путь меча.
– Прими мои соболезнования по поводу смерти отца.
– Прошло два года, – заметил молодой Александер.
– До сих пор ты не появлялся, – объяснил Тагар. – Я был лишен возможности выразить тебе соболезнования, малыш, и поддержать в трудную минуту.
Стоящий позади кресла Круд – правая рука Виктора – растянул губы в усмешке, оценив тонкую издевку хозяина: и в том, что было произнесено, и в том, какое обращение Тагар выбрал для собеседника.
Предводитель волколаков разменял сотню лет, но выглядел на пятьдесят. Лицо у него было вытянутым, как и у всех оборотней, рот большим, зубы крупными, неприятными, а глаза – маленькими. Он был сед и носил бороду, а в одежде предпочитал синее: рубашка, расстегнутая на две пуговицы, брюки и ботинки. Из украшений – только массивный золотой перстень на безымянном пальце правой руки – символ власти.
– Я был занят, – объяснил Аскольд, не отреагировав на почти оскорбительное «малыш». В конце концов, он действительно знал вождя волколаков с детства. – Не смог приехать.
– Могу я узнать – ЧЕМ ты был занят, что пропустил похороны отца? – поинтересовался Виктор.
– Это важно?
– Я догадываюсь, зачем ты пришел, малыш, и хочу знать, почему так задержался? – произнес Тагар. И жестко закончил: – От твоего ответа будет зависеть мой.
– О смерти отца я узнал два месяца назад, – сказал Аскольд, глядя старому волколаку в глаза.
– Чем ты занимался?
– Вы слышали о монастыре Камиль?
– Да.
– Три года я жил в одной из его подземных келий, – сообщил Аскольд. – Мне были запрещены любые контакты с миром.
– Ты прошел обучение Камиль?
– Первую ступень.
Услышав это, баал Тагар уважительно склонил голову. Потому что не было для Первородного ничего почетнее, чем обучиться тайнам магии в горном монастыре, собравшем все Зло Отражения. Даже одна, первая ступень, говорила о мастерстве молодого мага, и положение обязывало Виктора выразить почтение. Монахи злопамятны, и отсутствие уважения могло закончиться смертью наглеца.
– Чему ты учился?
– Я научился тому, чем хотел овладеть, – ровно ответил Аскольд. – Но был сильно огорчен, узнав, что потерял семью… Вы тоже считаете, что отца убила Юлия?
– Задай вопрос, который хочешь задать, – велел Виктор, сводя перед собой длинные, очень длинные и крепкие пальцы с ухоженными твердыми ногтями.
– Отца убили волколаки, – произнес молодой Александер.
Фраза прозвучала не оскорбительно, однако близко к этому. Опасно близко. И Круд подобрался. Порча тоже шевельнулась, приближая позу к боевой стойке.
Однако боя не случилось.
– Мои мальчики, бывает, берут заказы на стороне, – спокойно сказал старик.
– Смерть отца была вам выгодна, баал Тагар.
И снова – в шаге от оскорбления. В миллиметре. И этот миллиметр не позволил Виктору напасть на ученика Камиль. Или же другие соображения.
– Смерть Аридора не расстроила меня, но и не обрадовала.
– Могу я узнать: почему? – предельно почтительно спросил Аскольд.
– Именно поэтому, малыш: мне пришлось объясняться.
– Могу я узнать: с кем?
– Твой отец дружил с Элизабет, а два года назад она еще была жива, – ответил Виктор. – Я – горяч, бываю несдержан в гневе, но не идиот. Я трижды
