— Ну не скажи — я ведь был не согласен ваксов оставлять в лесном лагере, а ты оставил.
— Так это мелочь. Надо с Добрыней по радио говорить — пусть меняет меня на тебя. Ты в себя давно уж пришел — прежним стал. Хватит ерундой страдать — командовать тебе надо.
Макс, перешагнув через труп изрубленного ракса, буркнул:
— Ты бы еще в горящем танке завел такой разговор.
— Ну ладно, вечером договорим, ты прав.
Ворота Измаила язык не поворачивался воротами называть — большая калитка. Встав возле них, Кабан задрал голову, посмотрел на перепуганных защитников, и поинтересовался:
— Мне постучать, или так откроете?
— Так это… того… Так мы ворота изнутри заложили. Не открыть их теперь никак — там целая баррикада.
— Да … вас в … и …! И маму вашу тоже! — от души высказался Кабан. — А нам срочно надо к вам попасть, пока эти уроды не вернулись!
Сверху уже другой, не трясущийся голос, посоветовал:
— Вон, хайты успели несколько лестниц закончить. Тащите их сюда, по ним и заберетесь.
Макс чуть тоже не выругался — и как это он не догадался сам.
Южане подхватили несколько лестниц. Тяжелые жердевые громадины, скрепленные кожаными ремнями, даже тащить было нелегко, не то что ставить. Но жить захочешь, и не то сделаешь — дружными усилиями парочку приставили к стене.
Забравшись наверх, Кабан первым делом поинтересовался:
— Кто здесь главный?
Усатый мужик в кирасе и стальном шлеме коротко представился:
— Я Гена, здесь сейчас за главного.
— А я просто Кабан, как зовут, уже и сам плохо помню. Вот что Гена, спихните эти лестницы на землю и бегом разместите моих ребят. Мы все до плесени в волосах вымокли.
— Хайты сейчас вернутся. Опять полезут.
— Вот как полезут, мы зарядим мушкеты. А до того момента будем сидеть у печек. И это… ты бы горячего супчика организовал бы, или хотя бы кипятку побольше.
Глава 20
Осенние ночи и без того темны, а низкие тучи, моросящие непрерывным дождем, и вовсе непроглядными их делают. На чернильно-черной воде корабль в двух шагах не углядеть, вот и вешают на корму и нос фонари, чтобы суда в потемках не сталкивались.
«Варяг» шел без единого огня. Хотя даже не шел — его просто тащило ленивое течение огромной реки. Где-то рядом таким же черным призраком спускалась «Находка». Все весла, даже рулевые, подняты, моторы заглушены — ничто не возмущает водную гладь. Если хайты, подобно клотам, чуют корабли по таким возмущениям, то сейчас им чуять нечего.
Аня, выбравшись из трюма, подошла к мужу, посмотрев в сторону берега, шепнула:
— Лагерь хайтов рядом. Нас мимо него как раз пронесет.
— Это не лагерь вроде бы. Просто кострами место высадки отмечают.
— Я думала, что они в темноте видят хорошо.
— Это да… получше нас… но все же полная темнота им не по душе. Ты чего из трюма вылезла? Марш назад, пока не промокла!
— У меня накидка сухая, дождь почти прекратился, еле моросит. А в трюме сыро у нас, вода сквозь доски палубы накапала во многих местах.
— И почему ты вечно со мной споришь! Сейчас пройдем мимо их лагеря и печку раскочегарим углем. Люки прикроем, потеплее станет. Даже не вздумай простудиться!
— Ага. У нас, кстати, пара ребят уже простудились здорово. Кашляют сильно.
— И тебя это ждет, если не будешь слушаться. Женщина — твое место в трюме и на кухне.
Аня, вглядываясь в ночь, неуверенно вытянула руку:
— Смотри, огоньки на реке какие-то. Похоже, корабль к берегу идет, или нам наперерез.
Нахмурившись, Олег пригляделся в ту сторону, кивнул:
— Глазастая ты у меня… Да, это очередная галера десант везет.
Пройдя к корме, Олег поднял парусину, прикрывавшую баллисту, под ней на камышовом мате дремал клот.
— Удур, вставай. Ты видишь корабль, впереди нас?
— Да Олег. Это хайты. Они веслами гребут.
— Других кораблей не видишь рядом?
— Вижу. Сзади нас большой корабль. Очень большой. Плохой корабль.
— Крейсер хайтов… Они что, на веслах идут?!
— Нет, весла они не опускали.
— А как же ты его чуешь?
— Я не знаю Олег. Но они иногда жужжат.
— Как жужжат?
— Пчела, что мед прячет в деревьях, так жужжит. И они так жужжат. Иногда. И я это вижу. Маленькие корабли не жужжат. Большие жужжат. Но не всегда жужжат.
— Ясно… ничего не ясно. Готовься — сейчас попробуем сжечь эту галеру. Раз мы мимо крейсеров уже прошли, то помочь ей они не успеют.
Подняв крышку люка, Олег склонился в трюм, громко заявил:
— Боевая тревога. Все по местам. Зарядить установки и баллисты зажигательными. И старайтесь поменьше шуметь.
Вернувшись к жене, чмокнул в щеку, подтолкнул к люку:
— Милая, бегом в трюм спускайся.
— Ты же не собирался воевать! — чуть не плача пожаловалась жена.
— Ну да, не собирался. Но и упускать такую добычу не могу. Не бойся — они нам не страшны.
— Ну конечно! Я помню про те большие корабли!
— Крейсера вверху остались, не успеют сюда дойти. Хватит спорить: марш вниз!
Народ потянулся на палубу. Сонные бойцы расчехляли установки и баллисты, аккуратно, стараясь не намочить, доставали из бочонков мешочки с порохом.
Галера хайтов тем временем пересекла курс «Варяга», до берега ей оставалось пройти около километра.
Олег достал рацию, нажал вызов, следом поинтересовался:
— Паук, не спишь еще?
— Вроде бы нет.
— А чем занимаешься?
— Волосы в носу алебардой подстригаю. Тебе что, скучно стало, и потрепаться решил?
— Вроде того. Сейчас мы пощиплем их галеру. Вы не лезьте, а то запросто столкнемся в этой темени. Но как увидите, что началась заварушка, заводи двигатель и удирай вниз на моторе. Напротив Трясины потом укрывайся среди островов, встретимся утром, там где длинная коса от плавней идет с одиноким сухим деревом, вот напротив нее и жди нас.
— Понял. Удачи.
К Олегу подошел Клёпа, мрачно доложил:
— Все зарядили, но темень такая густая, хоть на хлеб намазывай. По этим фонарикам трудновато будет попасть.
Олег, усмехнувшись, хлопнул товарища по плечу:
— Сейчас я это исправлю.
Прикинув дистанцию до противника, понял: пора. Громко, уже не пряча голос, крикнул:
— Заводил мотор! Полный вперед!
Клёпа, отходя к корме, на ходу уже бросил:
— После боя поговорить надо. Идея у меня появилась, как эти линкоры потопить.
— Хорошо. Потом обсудим.
Спустился в носовой люк, среди бочонков и ящиков с припасами нашел нужную коробку, достал из нее пару трубок, вернулся наверх. Перебрался на нос, здесь была устроена специальная подставочка для запуска сигнальных и осветительных ракет. Закрепил пусковую трубку, направив ее под высоким углом к противнику, обернулся к артиллеристам:
— Фитиль подайте.
Поднес огонек к селитрованной веревочке, отскочил подальше. Доверять изделиям Лома безоглядно не стоило — запросто может рвануть.
Не рвануло.
Хлопнуло звонко, ракета, ослепив выхлопом, ушла в небеса, там, выбросив кучу искр, распустила парашют, при этом ярко вспыхнула пламенем электрической дуги, залив реку мертвенно-белым светом. В самом краешке светового круга Олег увидел пузатую галеру хайтов — такие ему на реке еще не
