На точку они выехали в час дня. Шура смотрел в окно и молчал, Пономарев демонстративно не заговаривал с ним, слушая радио. Шура думал о том, что будет говорить, когда ведущий спросит у него напрямую, где тот был и чем занимался.
– Я его боюсь, – признался Шура. – Честно, боюсь.
– Это понятно, – кивнул Данила. – И вполне нормально, так что не стесняйся. Насколько я понял, он просто монстр гремучий. Самого Оборотня завалил.
– Моими руками, – напомнил Шура.
– Ну так ведь завалил, – сказал Данила.
Точка встречи располагалась на лугу в сорока километрах от Турьевска. Пономарев выбрался из машины и сладко потянулся. Полез в карман за портсигаром. Шура сидел, не решаясь пошевелиться – что-то подсказывало ему, что ничем хорошим этот заказ не кончится. Но что-то еще в нем, что было сильнее страха и возможной боли, мягко и настойчиво твердило: так надо, так надо.
– Шура…
Ее кожа пахла зеленым чаем – запах смешивался с ароматом свежей весенней травы, и Шура понимал, что земля уходит из-под ног. В вишневом саду исходил томными трелями соловей, и каждый вдох был как нота.
– Лиза…
– Что сидим, Артур? – услышал он голос Пономарева с незнакомыми доселе нотками. – Выходи, клиент идет.
Шура вышел из машины, встал рядом с Пономаревым и только потом обернулся в ту сторону, откуда шел клиент. Это была молодая женщина в длинном желтом платье с алыми цветами, ветер беззастенчиво трепал ее рыжие волосы. Она отпустила такси примерно в полукилометре отсюда и теперь брела, наслаждаясь теплом и солнцем, брела к своей смерти. На мгновение Шура перестал дышать.
– Всё, Артур, – услышал он голос Пономарева. – Когда я скажу, начнешь передавать энергию. Чем быстрее закончим, тем лучше.
Тем временем Лиза подошла совсем близко.
– Добрый день, – коротко кивнула она Пономареву. – О чем вы хотели поговорить?
Пономарев улыбнулся ей светло и широко – но почему-то Шуру обдало январским холодом от этой улыбки. Лиза, не верь ему, не слушай его, – хотел сказать Шура, но голос куда-то исчез, сгинул. Казалось, ясный день поздней весны заволакивает тучами, и воздух становится горьким.
– Все о том же, Елизавета Анатольевна, – ласково промолвил он. – Не кажется ли вам, что вы лезете немного не в свое дело?
Лиза пожала плечами.
– Это в чем же?
– Хотя бы в том, что забираете неизвестно куда моего помощника и компаньона, – ответил Пономарев.
Губы Лизы искривились в презрительной усмешке.
– Вашему помощнику и компаньону грозил европейский трибунал за убийство моего мужа, – проронила она холодно и впервые за время встречи посмотрела на Шуру – и он не понял ее взгляда. – Так что я вам оказала услугу, можно сказать.
– Мы скажем по-другому, – произнес Пономарев и взял Шуру за плечо. – Вы, Елизавета Поплавская, использовали сильнейший магический артефакт, не принадлежащий вам по праву, для восстановления своих способностей и не известили о том его непосредственного владельца («Он говорит обо мне? – подумал Шура. – Обо мне, и так, будто я вещь»), что приравнивается к прямому браконьерству на основании меморандума Кромвеля. Соответственно, я, как владелец этого артефакта, имею право на…
– Нет, – выдохнула Лиза, и Шура понял: она не ожидала подобного развития событий. – Если вы хотите казнить меня, то ничего не получится. Максимум, что возможно – дуэль. Но без него, – и она указала на Шуру.
Рука Пономарева на плече сжалась.
«Неужели она не понимает, – подумал Шура, – что ей не выстоять?»
Пономарев не пойдет на дуэль, ему не нужен честный поединок за право владения «сильнейшим магическим артефактом» – ему нужна только ее гибель, потому что он давным-давно понял, какова может быть его потеря.
Лиза, уходи… Уходи, глупая, ты еще успеешь…
Голос Пономарева он услышал из такой непостижимой дали, что не сразу понял – что ведущий обращается к нему, и воля его парализована сиянием давно знакомого ему кнута.
– Давай, Артур. Точка на два пальца влево от ее виска.
Лиза не шевельнулась. Беги же! Беги! – заходился от крика внутренний голос – Лиза не двигалась, не строила защиты, вообще ничего не делала. Шура смотрел на нее и не мог, не мог…
Это все из-за нее, Артур, говорил Пономарев. Именно из-за нее ты стал тем, кто ты есть сейчас – убийцей, смертельным оружием, на тебя охотятся, и жизнь твоя висит на волоске из-за этой женщины. Если бы не она, ты был бы обычным студентом и ни с какой стороны не влез бы в эту магическую кашу, никогда. Это она.
