мебели сыграл.
Сано как раз обдумывал все это, когда рядом возник Дегейр.
— Ваша контора теорию про тень неожиданно приняла. Вроде как нашли мага, в которого она вселялась, — без лишних предисловий сообщил новости старший следователь. — Собираются взять ее здесь. Наша задача, если что, блокировать леди Одинг выход.
Опытный глаз мгновенно отыскал среди собравшихся золотистое платье. Лика была на месте. Сано отрывисто кивнул.
— А где Ксилена? — Не выпуская из виду Лику Одинг, он попробовал отыскать невесту, но той нигде видно не было. — Она только что была здесь и разговаривала с Алисией.
Последняя, кстати, тоже была на месте — как раз вела откуда-то заметно нервничающего Гиля. А вот Ксилена как сквозь землю провалилась…
— Спокойно, — выставил ладони перед собой Дегейр, заметив, что палач срывается на рык. — С ней порядок. Алисия при виде нас перепугалась и сбежала, а Ксилену твой шеф… кхм… как там бишь его?..
— Не важно! — нетерпеливо рыкнул Сано. — Что он Ксилену?
— Вывел в коридор поговорить, — посмеиваясь, договорил Бран. — Да не дергайся ты, они сейчас вернутся.
Сано было что ответить, но тут как раз начали развиваться события…
Музыка, все время звучавшая фоном, стихла. Теперь возле каждой картины стояло по слуге в одинаковой форме, чтобы одновременно открыть их все. Эдакий эффектный штришок. На свободное пространство у стены, где висело наибольшее количество полотен, вышли Лика, Алисия и Гиль.
Последний заметно нервничал и все время озирался по сторонам.
— Чувствую, по плану все не пройдет, — пробормотал Дегейр.
— Угу, — мрачно согласился с ним Сано и бросил нетерпеливый взгляд в сторону выхода.
Лика в центре внимания, вряд ли она оттуда куда-то денется. Слишком пристально за ней можно и не следить.
Стояли близко от «звезды вечера» и его свиты, так что и шепот расслышать не составило труда.
— И это все я? Правда хотел? И картины мои? — Гиль был натурально близок к истерике.
— Понимаю, ты нервничаешь, но постарайся не показывать этого. — Алисия по-матерински обняла художника за плечи. — В конце концов, ты много трудился в последние месяцы и честно заслужил успех. И меня разбирает любопытство, ведь большую часть картин не видела даже я! Ну же, будь паинькой.
Сано испытал приступ отвращения. И что Ксилена в нем находила?
— Пойду посмотрю, где они там, — тихо бросил он Дегейру и стал пробираться к выходу.
Приказ был подзабыт, и не исключено, что за это влетит, но ничего особенного в зале не происходило. Пока Сано расталкивал недовольно шипящих гостей, Алисия произносила пафосную речь о таланте художника, потом пару слов сказала Лика, Гиль косноязычно поблагодарил своих женщин… Сано как раз растолкал последние препятствия с пути, когда они закончили:
— А теперь все внимание на полотна…
И по знаку Лики с картин сдернули покровы.
Нехорошая тишина остро наточенным лезвием резанула по нервам. Все замерли, никто не двигался. Казалось, было слышно дыхание даже тех, кто стоял в противоположном конце зала. Художника — так точно. Его дыхание было тяжелым и хриплым.
Сано сам не понял, почему остановился.
— Я правда это нарисовал? — Было неясно, от кого Гиль ожидает ответа.
Собравшиеся загудели.
Засияли вспышками камеры.
— Но это не те картины! — воскликнула Алисия и пошатнулась.
Перепуганная Лика бросилась ее ловить.
И там действительно было от чего свалиться в обморок. На картинах были изображены куклы.
Вернее, девушки, из которых сделали кукол. Посмертно.
Каждое полотно — фрагмент убийства.
И в уголке каждого — личная подпись художника. Гиля Одинга. Фактически признание. Вот только последний трясся и, запустив пальцы в русые волосы, монотонно бормотал:
— Я это не рисовал… Не рисовал…
Шум усилился, сделался угрожающим. Репортеры выбились вперед и безжалостно осыпали жмущихся друг к другу организаторов мероприятия вопросами. Те с одинаковым ужасом взирали на картины. Снова и снова. Им нечего было сказать.
Вот и нашелся тот, в ком почти постоянно жила тень. Сано тихо ругнулся себе под нос. И как они сразу не догадались?!
— Уберите отсюда журналистов! — отмер Дегейр.
