сообщила бывшая подруга и поудобнее перехватила здоровенную дорожную сумку.
Лицо ее было припухшим и заплаканным, но торжества по поводу свершившейся мести я не ощутила. Эту страницу я перевернула, все в прошлом. Никогда не была слишком злопамятной.
– А мне не надо, – я попыталась прошмыгнуть по своим делам, но разве такое препятствие обойдешь?
Марьяша вцепилась мне в рукав, покачнулась под тяжестью ноши и едва вместе с сумкой не завалилась на меня.
– Ну, прости, а? – и глазищи разнесчастные от слез блестят. – Сама не понимаю, как это все получилось.
– Вот скажи, – я пытливо посмотрела на нее, чтобы даже не рыпалась соврать, – я что, была единственной беззащитной сиротой в школе?
В полумраке трудно было что?то разобрать, но мне показалось, что и до того припухшие и раскрасневшиеся щеки сделались еще пунцовее.
– Нет, конечно, – тихо – тихо отозвалась Марьяша.
– Тогда почему подставили меня? Мы же считались подругами! – и, оторвав от нее взгляд, высказала собственное предположение: Ты завидовала мне, вот и убрала с глаз долой.
Слезы все?таки пролились и побежали по припухшим от многочасовых рыданий щекам.
– Прости, бес попутал! Сама не понимала, что творю!
Высвободив руку, я наконец продолжила свой путь, но через плечо все?таки бросила уничижительное:
– Раскаяние, когда тебя поймали и разоблачили, немногого стоит. У тебя нет выбора, вот и ревешь. Раньше каяться надо было.
И уверенно зашагала вперед по улице, к мастерской лекаря. Сумка в руках Марьяны свидетельствовала о том, что она в ближайшие часы отбывает домой. Значит, это наша последняя встреча.
Пришлось крепко сжать зубы, чтобы не оглянуться.
Стук каблуков бодрил. Может, через несколько улиц мне удастся перестать думать о том, как сложится дальше судьба Марьяны и ее матери. Удастся ли им отвертеться? Или их ждет то, что в свое время они готовили для меня?
Но это утро, очевидно, решило стать богатым на встречи.
До нужного строения оставалась всего одна улица, я замедлила шаг, чтобы отдышаться, время это позволяло… и тут появились они.
Я сразу даже не поняла, кто именно.
Девчонки в дорогих пальто с мехом выбежали из близлежащего дома и стали окружать меня.
Василиса и еще три. Только присмотревшись смогла их узнать.
Ну этим?то чего не спится?! Мне бы их заботы, дрыхла бы без задних ног!
– Что, старушки Влада не привлекают? – стала задираться одна из самых завидных местных невест. – Опять молодишься? Но мы?то уже знаем, какая ты на самом деле!
За иллюзию стало малость обидно, она была действительно хороша, кто бы там что ни говорил.
– Ты?то его даже юной прелестницей не интересуешь, – отозвалась ей в тон. – Вот и бесишься.
Василиса только что не задымилась.
– Оставь Влада в покое! – заверещала она.
– Да, оставь! – разноголосо поддакнула группа поддержки.
– Он мой!
Я впечатлилась, честно. И что?то бедного ведьмака так жалко стало, с такими поклонницами ведь и нервный тик заработать недолго. Так и быть, увидимся, обязательно поцелую.
– А это где?то написано? – уточнила невинно. – И вообще, деточка, когда это взрослый дядя ведьмак разрешил тебе себя так запросто по имени называть?
– Мымра! Разлучница! – взвыла Василиса и с силой толкнула меня.
Ее подружки, судя по воинственным мордашкам, собирались в скором времени присоединиться.
Прямо народная забава «Бей ведьму!».
Но это они зря…
Ведьма разозлилась. А злая ведьма, тем более проклятая, – существо пакостное и совершенно безжалостное. Подумала об этом, криво усмехнулась и засветила им тем самым заклинанием, которым едва не огребла Марьяша. Одним на всех, но им хватило.
Как летели! Как пищали!
А я не нанималась их выходки терпеть!
– Папе пожалуюсь! – пригрозила Василиса, дуя на содранные в кровь ладошки.
Рядом дружно постанывала остальная банда.
– Жалуйся, – милостиво разрешила я и постучала каблучками прочь.
