великодушно одолженного Байкером на одну ночь, продрал глаза и снова втянул носом дурманящий аромат.
Сам Байкер в это время хозяйничал возле примуса. Из одежды на нём были камуфляжные штаны и тельник-безрукавка. Услышав мою возню, сталкер оглянулся.
– А-а, проснулся, соня, – добродушно пробурчал он в бороду и снял с подставки походной плиты шипящую сковородку. Словно заправский повар подкинул, переворачивая, подрумянившиеся со всех сторон кусочки мяса и с грохотом водрузил чугунную посудину обратно. – Скоро будет готово. Хлеб я уже пожарил. – Он кивнул на покрытый старой газетой перевёрнутый ящик. Центр импровизированного стола был занят похожей на морскую раковину тарелкой, на которой горкой лежали хрустящие тосты. – Разлей кофе по кружкам и можешь начинать.
Пока я возился с кофейником, «шеф-повар» погасил примус, выгреб деревянной лопаткой скворчащее мясо из сковородки на одноразовую тарелку. Широкий круг белого картона сразу пропитался похожими на грозовые тучи пятнами жира.
– Налетай! – Байкер взял в одну руку хрустящую корочку хлеба, пальцами другой, словно пинцетом, подцепил румяный кусочек мяса и водрузил его на тост, будто вишенку на торт.
– Откуда мясцо? – спросил я, следуя примеру проводника.
– Из Зоны, вестимо, – в тон мне ответил Байкер и с хрустом впился зубами в жареный хлеб.
Мы переглянулись и захохотали. Смеялись долго, от души, охая, вытирая выступившие слёзы и хлопая себя по бёдрам. Видимо, выпавшие на нашу долю испытания не прошли даром, и этот почти истерический смех послужил защитным клапаном, через который стравливалось избыточное давление на психику.
– Нет, а если серьёзно, – сказал я, просмеявшись. Пригубил чуть остывший кофе и захрустел кусочком тоста.
– Так никто и не шутил. Пока ты спал, я сходил на прогулку. В трёх домах отсюда тандем «жаровни» и «подкидыша» притаился. Аномалии так себе: по десятибалльной шкале паршивости – на слабенькую троечку, не больше. Ночью, после выброса, в деревню забрела парочка пучеглазок. Не знаю, что там произошло: сушильщик их спугнул или ещё кто, но одна из тварей в «жаровню» угодила – её обгоревшая туша до сих пор в аномалии тлеет, – а вот второй мутняк сдуру в «подкидыш» заскочил. Отбросило «хрюшу» прямиком на торчащую из земли арматурину. Прямо как на вертел насадило. Вот я и подумал: чего добру зря пропадать. Консервы уже опостылели, мяска свеженького хоцца, а тут оно даром валяется, бери – не хочу.
Байкер подцепил с картонки ещё один истекающий жиром кусок, сунул в рот, сказал с набитым ртом:
– Да ты ешь, ешь. Чего жевать перестал? Вполне съедобно, по вкусу на свинину похоже, да и немудрено: мутанты-то эти от них свою родословную ведут. Фонит, правда, немного, так здесь на всё счётчик реагирует. Зона, ёксель-моксель.
Он выковырял из зубов застрявший кусочек шашлыка, сплюнул в сторону и добавил:
– Здесь, паря, едой не брезгуют, какая бы она ни была. Вот не хватит сил с мутняком справиться или скопление аномалий обогнуть – тогда по-другому запоёшь. Жуй давай! После завтрака примешь ампулу антирада, раз такой нежный оказался.
– А можно я сейчас приму? – попросил я и протянул сложенную ковшиком ладонь.
Байкер несколько секунд изучал меня внимательным взглядом, потом хмыкнул, покачал головой. Обтёр жирные пальцы о тельник, полез в карман брюк и вскоре извлёк оттуда серебристую полоску блистера. Металлизированная упаковка отбрасывала блики, так что я не смог разобрать название препарата, а прочитал лишь две последние буквы: «ин». Гадать, что за средство носил с собой Байкер, я не собирался. Просто дождался, когда он выдавит на ладонь красно-белую ампулу размером с фасолину, схватил её двумя пальцами, закинул в рот и проглотил не запивая.
Видя такое дело, сталкер усмехнулся, спрятал таблетки в карман и сварганил себе ещё один бутерброд. К тому времени кофе в кружке почти остыл. Байкер допил его махом, налил ещё и продолжил завтракать. При этом он с юмором рассказывал о своих приключениях в Зоне. Причём делал это так задорно, что я вскоре весело хохотал, забыв о проникающей всюду радиации и поджидающих снаружи опасностях.
После завтрака Байкер снабдил меня подходящей для прогулок по Зоне одеждой, дал броник с давними следами от пуль, автомат, два полных, примотанных друг к другу изолентой магазина, а в довесок вручил ПМ с запасной обоймой и нож. На вопрос: с чего такая щедрость, сталкер лишь загадочно усмехнулся, надел куртку и занялся сбором своего рюкзака.
Попутно он то и дело давал мне наставления, как без приборов определять размер, форму и тип аномалий. Оказывается, эти изменённые участки местности выдавали себя либо дрожанием воздуха над ними, либо искажением линии горизонта. Легче всего невооружённым глазом фиксировались гравитационные ловушки. Они притягивали опавшие листья и прочий древесный хлам. Вихревые воронки постоянно кружились вокруг этих проявлений чуждой человеку природы, словно предупреждая о притаившейся внутри невидимой силе.
Лишь когда мы покинули убежище, я понял причину такой благотворительности и проведённого мастер-класса. Шагах в десяти от дома Байкер протянул мне наполненный мелкими камушками брезентовый мешочек с двумя широкими шлёвками на боку, оставив у себя на поясе подобный омоньер, но более скромных размеров.
– Держи. Я принимаю твоё предложение, но путешествие к центру Зоны – это не прогулка по городскому парку. Здесь всё хочет убить тебя, ты должен многое уметь и знать, чтобы элементарно выжить.
– Я способный и быстро учусь.
