– С чего ты взял? – спросил я, когда мы снова двинулись в путь. На этот раз – бок о бок.
– Ты щупальцемордых внимательно разглядел?
– Ну да, – кивнул я, – хотя двое из них всё время пропадали из виду.
– Ничего такого не заметил?
Я помолчал, вспоминая.
– Да вроде нет. Руки, ноги на месте… щупальца тоже.
– Они разного роста. Самый высокий что-то вроде учителя будет, а те, пониже, – молодняк. Страшно им было, потому они в невидимок и играли. Понял?
– Угу!
– Вот тебе и угу! Эти твари сейчас натаскают салапетов на мутохряках да на большеногах и пойдут по наши души. Запомни, Паря, каждый уважающий себя сталкер, если узнает что про гнёзда «пиявок», сразу инфу «чистильщикам» передаёт и награду за это не требует, потому как дело-то общее. Не мы их, так они нас. Ты вообще видел когда-нибудь жертву сушильщика?
Я помотал головой и пнул лежащий на дороге камень. Тот прочертил в воздухе красивую дугу и скрылся в кустах возле обочины, откуда вскоре вылетел обратно с грохотом и вспышками. Сорванная им листва и поломанные ветки ещё не успели упасть на землю, а булыжник уже со свистом пролетел над нами и с треском вонзился в растущую у дороги сосну. От удара в стволе дерева осталась дыра размером с кулак, янтарные капли смолы выступили на краях пробоины и, словно слёзы, блеснули в лучах на миг выглянувшего солнца.
Байкер отвесил мне такую затрещину, что в ушах зазвенело, а в глазах поплыли круги.
– Ещё раз так сделаешь, пристрелю как собаку, – прошипел он, сдвинув брови и хмуря лицо. – Жить надоело? Так иди, вон, залезь в аномалию или напросись к мутантам на обед, а меня нечего за собой тянуть. – Он выдвинулся вперёд и размашисто зашагал, не глядя по сторонам.
Минуло три часа, а шоссе всё не кончалось. Зато изменилась местность: слева холмы плавно перешли в заросшую ковылём равнину, а справа, метрах в пяти от дороги, тянулась высокая стена обрыва с нависшим над ней козырьком дёрна. Временами от красной, испещрённой глубокими трещинами и чёрными отверстиями нор глинистой стены, отваливались целые пласты. Они с шумом падали на землю, и над этим местом ещё долго витала в воздухе красноватая пыль. В один из таких обвалов от дернового ковра оторвался солидный кусок, но не упал вместе с глиной, а остался висеть на змеевидных корнях невидимого с дороги дерева.
Хронометра у меня не было, определить время по солнцу тоже не представлялось возможным из-за сплошной пелены туч, но, судя по урчанию в животе, час обеда давно уже миновал. Уходя из схрона, мы взяли с собой несколько банок консервов, но все они лежали в рюкзаке Байкера. Он всё ещё не говорил со мной, а я не решался его окликнуть, поэтому приходилось терпеть. К тому же я не знал, где находится лагерь сталкеров: может, всего в паре километров, тогда не было смысла делать привал.
Словно чувствуя моё состояние, Зона решила сделать небольшой подарок: покрытый извилистыми трещинами асфальт изменил наклон. Теперь дорога спускалась с горы, и каждый шаг требовал меньше усилий. Зато в воздухе появился запах тины и гниющих растительных остатков. Он становился всё сильнее, и вскоре, за плавным поворотом, мы увидели источник зловония. Им оказалось большое болото, растянутое от шоссе до склона высокой насыпи, по которой проходила железная дорога (о наличии там стальной магистрали говорили толстые штрихи столбов ЛЭП с подвешенными к ним ниточками проводов и застывшая на века железная змея грузового состава). Там, где болото упиралось в насыпь, виднелось едва различимое с шоссе кольцо коллектора: похоже, из топи вытекал и по бетонной трубе уходил на ту сторону небольшой ручей.
Болото представляло собой запутанную систему из маслянисто блестящих тёмных протоков среди разных по размеру островов. Эти щедро разбросанные по пади клочки суши как будто кучковались вокруг самого большого острова – с ржавой землечерпалкой в центре.
Огромная, высотой с трёхэтажный дом, она производила жалкое зрелище: стёкол нет, одна часть оконных проёмов крест-накрест заколочена досками, другая зашита листами фанеры, ковши черпака и толстые фермы обросли жёлтой и зеленоватой гадостью, похожей на бороды лишайника, со стальных тросов свисают серые и рыжие космы.
К драге вели деревянные мостки. Они были переброшены с ближайшего островка, а тот, в свою очередь, соединялся с соседним кусочком тверди заросшей жухлой травой дорожки. Такие же земляные перемычки соединяли между собой и другие проходимые участки болота.
Спустя несколько минут и примерно триста метров пути беспроблемное путешествие по Зоне закончилось: дорогу перегородил опрокинутый набок автобус. Обойти справа давно превратившийся в металлолом «Икарус» мешала аномалия. Судя по тому, как деформировался корпус машины, это был довольно сильный «гравиконцентрат». Перелезть сверху не позволял облюбовавший гору железа мощный «разрядник». Он так наэлектризовал воздух, что даже в пяти метрах от автобуса ощущалось покалывание кожи и слышался треск молний. Оставалось обогнуть преграду слева, но для этого надо было пройти по болоту, потому что узкий участок суши между шоссе и кромкой воды оказался занят зелёной, пузырящейся слизью.
К одному из островков вела цепочка из сильно продавленных крыш давным-давно затопленных автомобилей – самое то, чтобы воспользоваться альтернативным маршрутом, да только находилась она с той стороны автобуса.
– Что за хрень, ёксель-моксель! Неделю назад этой дряни здесь не было! – Байкер сплюнул и чуть не попал мне на ботинок. – Извини, не хотел. Хотя,
