побелки. В углах белела густая паутина. Стены зияли дырками от креплений. Прямоугольники сохранившейся краски выдавали места, где когда-то стояли шкафы или, если судить по торчащим из пола толстым обрубкам кабелей, силовые агрегаты.
– Очнулся! Слава Зоне! – Копчёный схватил меня за руку, помог сесть.
Я привалился спиной к шершавой стене, посмотрел по сторонам, соображая, куда нас забросила нелёгкая. Ответ пришёл сам собой: в пыльном окне угадывались силуэты бетонных треножников с установленными на них плоскими опорами трансформаторов. «Значит, мы всё-таки добрались до подстанции, – отметил я про себя. – Но как Копчёному удалось справиться с мутантами?»
– Никак, – ответил сталкер на мой незаданный вслух вопрос. – Цербер передушил нюхачей, как хорёк куриц, а потом ушёл, скаля зубы и не сводя с меня глаз. Я держал его на прицеле, пока он не скрылся за холмом, а потом взвалил тебя на спину и потащил к подстанции. Сейчас передохнём немного, перекусим, я тебя ещё кое-каким премудростям поучу, и двинем в обратный путь.
После таких приключений сам Тёмный Сталкер велел посидеть у костра и порелаксировать, глядя на огонь. Ну а как только эта идея пришла мне в голову, я и завёл свою песню, вынуждая Копчёного встать на мою сторону, что, не без гордости это скажу, довольно быстро мне удалось. К тому же следы кострища в дальнем углу говорили о том, что сталкеры периодически сидели здесь у огонька, благо с топливом тут проблем не было: за сгнившим забором и на территории заброшенной подстанции в изобилии росли стройные сосенки.
– А почему мы эти безделушки бросили? – спросил я об оставленных на тренировочном полигоне артефактах, щурясь от попавшего в глаза дыма. – Пусть они дешёвые, но их ведь много, на патроны по-любому хватит.
– Не стоит размениваться по мелочам, – резко, как отрубил, сказал Копчёный. – Завтра пойдем вглубь Зоны, там на патроны и заработаешь. – Он убрал пустую жестянку в мешок, подобрал с пола палку, поворошил уголья. Сноп искр вылетел из костра и гаснущими светлячками растворился под потолком. – Подобные «поля чудес» могут прельстить только дураков, настоящие же сталкеры используют их только для натаскивания себе подобных.
Я несколько опешил от такой отповеди, но, поразмыслив, понял: Копчёный прав. Я бы на его месте ещё не так отбрил салагу, сунься он ко мне с таким предложением. Из-за такого пустяка легко потерять заработанный годами авторитет. И доказывай потом, что ты не верблюд.
Мы просидели ещё с полчаса. Копчёный делился своими соображениями о происхождении аномальной территории, а я внимательно слушал и мотал на ус. С его слов выходило, что Зона возникла не сама по себе, а в наказание человечеству за гордыню и чрезмерную любовь к технике.
– И когда люди окончательно отреклись от природы и променяли живое тепло человеческих душ на мертвый разум искусственного интеллекта, тогда и грянул гром, и появилась Зона с её аномалиями, артефактами и мутантами.
– Кстати, о мутантах. – Я решил окончательно разобраться в вопросе, касающемся профессии Арамиса. – Давно Арамис занимается охотой на мутняков?
– Так, почитай, с тех пор, как обосновался в Зоне. Здесь каждый этим промышляет. Да что тебе говорить, сам всё сегодня видел. – Сталкер внимательно посмотрел на меня. – Ты как себя чувствуешь? Голова в порядке? Не тошнит?
– Та не, – лениво протянул я. – Всё нормально.
– А чего тогда в поле заголосил и за голову схватился? Припадочный, что ли?
– Сам ты припадочный, – огрызнулся я и поёрзал, меняя положение. Сидеть на голом цементном полу – то ещё удовольствие. Тюфячок там какой- нибудь или старенький матрас здесь явно не помешали бы. – Просто я ощутил чужое присутствие в моих мозгах, будто там кто-то копался.
– Дирижёр! – Копчёный резко помрачнел, взял походный мешок и принялся укладывать вещи. – Собирайся! Уходим!
Он и раньше цедил слова, будто взвешивал их, а теперь и вовсе заговорил рублеными фразами. Глядя на сталкера, я тоже внутренне подобрался и принялся собирать манатки. Хотя у меня и так всё было под рукой.
– Эти мутанты, пожалуй, самые опасные порождения Зоны. – Копчёный рывком затянул горловину мешка, завязал тесёмки рифовым узлом. – Из любого создания зомби делают. Теперь мне понятно поведение цербера: его Дирижёр себе подчинил и натравил на нюхачей. Скучно ему стало, наверное, вот и захотел поразвлечься, а может, планы какие на нас имеет. В любом случае надо валить отсюда.
В подвале что-то заскрежетало, будто огромный зверь провёл по стене когтистой лапой. Копчёный поднёс палец к губам, замолк, прислушиваясь. Я тоже затаил дыхание и навострил уши. С минуту царила тишина, разбавленная лишь слабым треском костра и завыванием ветра, что проникал в здание через разбитое стекло фрамуги и приоткрытые ворота. Потом под полом что-то громко всхлипнуло, и раздался всплеск.
– Уходим, – одними губами прошептал Копчёный. Он осторожно подхватил за лямки рюкзак, так же тихо подобрал прислонённый к стене автомат и покрался к выходу.
Костёр тушить было нечем и некогда. Я оставил его догорать, пошёл следом за проводником, стараясь ступать осторожно, но под ногами всё равно скрипели мелкие камушки и песчинки.
В подвале больше ничего не хлюпало. «Наверное, там отвалилась от стены какая-нибудь проржавевшая железяка (хотелось бы верить!), – пытался я себя успокоить, – и хлопнулась в скопившуюся за годы запустения лужу на полу. Хотя, судя по всплеску, под полом за это время образовался уже целый бассейн».
Крадучись, мы прошли половину пути до ворот. Уже хорошо различались рыжие струпья ржавчины на железных полотнищах и толстых цилиндрах
