– А если и так, то что? – грубо спросил он, делая шаг к «рокеру». Чужак был сантиметров на тридцать выше него, Копчёному пришлось поднять голову, чтобы смотреть сопернику в глаза. – Научишь меня хорошим манерам, сопляк?
– Может, и научу, – набычился верзила. Видно было, что он не привык к подобному тону и манере разговора.
– Воздух не испорти с натуги, – пожелал, усмехнувшись, Копчёный и сплюнул сквозь зубы.
Пузырчатая клякса слюны угодила в окованный железом носок ботинка «рокера». Ошалев от подобной наглости, бугай в кожане вскипел и резко ткнул кулаком перед собой. Но Копчёного уже там не было: плавным, волнообразным движением он сместился чуть в сторону, как уходящий из-под удара боксёр. В следующий миг его тесно сжатая пятерня с хрустом впечаталась в челюсть «сопляка», да так сильно, что тот громко клацнул зубами и покачнулся.
«Туристы» загомонили, разом придя в движение. В руках у одного неожиданно щёлкнул нож, двое других вытащили из карманов самодельные кастеты.
В лагере пользоваться огнестрельным оружием было запрещено. Самое меньшее из наказаний за нарушение этого правила – пожизненный запрет на посещение данного сталкерского стойбища. Но у меня другого выбора не было. Я сорвал «калаш» с плеча, резко передёрнул затвор и выпустил очередь поверх горячих голов. Пули с гулким стуком ударили по стене заведения, оставив в ней косой ряд ощетинившихся острыми щепками отверстий.
В трактире сразу загромыхали стулья, затрещала мебель, зазвенела упавшая на пол жестяная посуда. Спустя секунду дверь с грохотом отлетела в сторону, и на пороге возникли сталкеры, вооруженные чем попало. Одни сжимали в руках ножки от стульев, другие – выломанные с мясом опоры столешниц, были и те, кто поигрывал тяжёлыми сковородками, постукивая закопчёнными днищами по раскрытым ладоням. За первой волной защитников порядка маячили хлопцы с нормальным оружием. Эти парни успели взять у охранника свои автоматы.
Разгорячённый хмелем сталкерский люд быстро окружил смутьянов. «Туристы» сразу изменились в лице, попытались спрятать нож и кастеты, но им не дали этого сделать, окриками заставив поднять руки над головой. Трое вооружённых парней подскочили ко мне, взяли на мушку. Я медленно положил автомат на землю, сцепил пальцы на затылке.
Среди толпы сталкеров я заметил бородатое лицо Байкера. Тот спокойно стоял, наблюдал и производил впечатление довольного жизнью человека. Его увидел не только я. «Рокер» даже рот открыл от удивления, когда встретился взглядом с моим напарником.
– Байкер, ты? – спросил он, делая шаг к сталкеру, за что немедленно получил тычок автоматным стволом в грудь.
– Стой на месте, – посоветовал ему парень с багровым пятном от носа до уха. – А то я нервный сегодня, могу и застрелить ненароком. – И, словно демонстрируя серьёзность намерений, он сдвинул планку предохранителя, затем чуть согнул палец, выбирая слабину спускового крючка.
– Кто стрелял? – раздался зычный голос. Сталкеры зашевелились, расступаясь в стороны. Вскоре с крыльца спустился коротко стриженный седой человек в перетянутом ремнями портупеи камуфляже. Позади него шли четверо в военной форме натовского образца с штурмовыми винтовками «энфилд» наперевес.
Седой сделал несколько шагов в направлении окружённых сталкерами чужаков. Его грубое, будто вырубленное из камня, лицо оставалось неподвижным, и только синие глаза сверкали холодным блеском из-под сдвинутых к переносице густых бровей.
– Я ещё раз спрашиваю: кто стрелял? – повторил он, обводя толпу леденящим взором.
Я расцепил пальцы на затылке. Медленно, чтобы не нервировать целившихся в меня парней, поднял руку над головой и чуть пошевелил ладонью.
– Подойди сюда! – приказал старший.
Я посмотрел на сталкеров, что стояли передо мной полукругом. Парень с МП-5 в руках кивнул и чуть сдвинулся в сторону, освобождая дорогу. Всё ещё держа руки за головой, я протиснулся в узкую брешь в живом заграждении и приблизился к начальнику лагеря.
– Ты знаешь закон? – спросил седой, пронзая меня взглядом.
Я кивнул, глядя ему в глаза. Наша молчаливая дуэль продолжалась почти минуту. Мы смотрели друг на друга, дожидаясь, кто первым отведёт взгляд. Без ложной скромности скажу, что мне досталась победа в этой борьбе. Правда, с большим трудом. Когда седой, кашлянув, хозяйским взором окинул притихших сталкеров, у меня кончики пальцев подрагивали от напряжения, а в глазах стояла такая резь, будто в них сыпанули горсть песка.
– А если знаешь, почему нарушил? – продолжил допрашивать меня седой.
– Они хотели убить Копчёного, – глухо сказал я. – Вы посмотрите на их руки.
По знаку начальника один из охранников подошёл к «туристам», забрал у них нож, кастеты и принёс командиру. Тот мельком глянул на трофеи и медленно приблизился к пленникам.
– Кто такие? – спросил он, вглядываясь в каждого из них. Со стороны казалось, что он сканировал их, пытаясь добраться до тайников души.
– Сталкеры мы, – ответил за всех «рокер». – Пришли в лагерь отдохнуть, в баре пивка попить, а вот, вишь, как оно всё вышло. Недоразумение у нас с корешем случилось, недопоняли, видно, друг друга.
Седой смерил говорившего презрительным взглядом.
– Ну, допустим, охрана тех троих бы пропустила, а вот тебе, клоун, без моего ведома никто бы ворота не открыл. Говори правду или… – Он вяло шевельнул пальцами. Парни из его окружения лязгнули штурмовыми винтовками, беря на мушку «рокера» и его спутников.
Видя, что дело принимает такой оборот, Копчёный благоразумно отступил в сторону и затерялся в окружении Байкера.
