человеческий волос.
Байкер оттащил меня за шиворот от куста, помог освободиться от «булавок», а потом стал топтать их ногами. Остекленевшие стенки хрустели под грубыми подошвами его ботинок. Вытекшая из раздавленных трубочек жидкость быстро впитывалась в почву. Буквально через секунду на месте недавних лужиц темнели крупные кляксы, в которых подпрыгивали, свиваясь в кольца, подыхающие на воздухе паразиты. Какое-то время черви бились в конвульсиях, но уже в следующую минуту они лежали неподвижно, похожие на спутанные пучки волос. Только иногда по их чёрным телам проскальзывали редкие судороги, да и те вскоре прекратились.
– Что это? – снова спросил я, переведя дух.
– Здесь не пройти, – проигнорировал мой вопрос Байкер. Покусывая нижнюю губу, он вглядывался вдаль, приставив ладонь козырьком ко лбу. Там, на самой линии горизонта, виднелись едва различимые строения базы «Борга».
– Что это за хрень? – крикнул я, схватив напарника за плечо.
– Откуда я знаю! – огрызнулся он, стряхивая мою руку. – Сам впервые эту гадость вижу. Может, новая аномалия, а может, кусты мутировали и так теперь размножаются. Вот попала бы эта мерзость в тебя, и ты бы стал растением.
– Сам ты растение!
Я отвернулся и стал рассматривать странные кусты. На безопасном расстоянии, естественно. Они и в самом деле выглядели не так, как обычные кустарники. Ну, то есть листья, ветви – это всё было как у всех, а вот форма… При должном воображении в них можно было разглядеть мутняков. «А что? Вон те три куста очень похожи на нюхачей, а у того, что в метре от них, ветки образовали вырост сбоку от основной массы. Отсюда смотришь – ну точно вторая голова цербера. А вон то растение, справа, внешне смахивает на мутохряка, а за ним кустарник напоминает упавшего на колени человека. От мля! Охренеть! Это что за безумный садовник здесь развлекался?»
Я смотрел на кусты и что-то мне в них очень не нравилось. Толстые скелетные ветви шли как бы внутри растения и разветвлялись на более тонкие веточки. Те в свою очередь давали отростки ещё тоньше и так до самых тонюсеньких сучков. При этом они густо переплетались, образуя довольно плотную сеть, очень похожую на кро…
Я так саданул себе по лбу, что у меня глаза чуть не выскочили из орбит.
– Байкер! А ведь ты прав! Смотри! – Я схватил его за рукав и развернул к похожему на цербера кусту. – Ничего не напоминает?
Байкер несколько секунд всматривался в растение, потом дёрнул плечом.
– Вроде на зверя какого-то похож. Говорят, в парках специально так кустики подстригают, чтоб они издали на животных смахивали.
– Ага! Только мы не в парке, и садовника ты в Зоне вряд ли найдёшь. Разве что зомби какой-нибудь надумает ландшафтным дизайном заняться. Ты лучше на ветки посмотри. Видишь, как они густо переплетены, как будто сосуды какие-то. Это же копия кровеносной системы! А теперь обрати внимание на этот вырост. Да ты сюда встань, здесь вид лучше. Ну, теперь понял, кто это раньше был?
У Байкера даже челюсть отпала от удивления.
– Ёксель-моксель! Так то ж цербер, едрить его коромыслом!
Я смотрел на него с видом победителя.
– В точку! А вон эти три куста – нюхачи.
Байкер задумчиво поскрёб бороду.
– Ну да, наверное, ты прав. А вон этот вроде как на мутохряка похож, а те пять штук на пригорке чем-то на собак смахивают.
Я посмотрел на холмик возле насыпи. Группа расположенных полукругом кустарников и в самом деле напоминала стаю «слепышей».
– Выходит, ты меня спас, – сказал я, повернувшись к напарнику. – Значит, эти черви – и не черви вовсе, или кусты – не кусты, а новый вид мутанта, маскирующегося под расте…
Я не договорил: асфальт вокруг меня вспух, из разлома с треском высунулся толстый корень, змеёй обвился вокруг моей ноги. Я даже понять ничего не успел. Перед глазами мелькнуло небо, и сразу в спину ударил кузнечный молот. Ударом воздух вышибло из лёгких, в глазах потемнело. Похоже, я хорошенько приложился затылком о землю.
Я ещё находился в прострации, а Байкер уже сорвал с плеча автомат, очередью перебил чёртов корень, потом подхватил меня под мышки и потащил к мосту. Счётчик на его руке заверещал как полоумный, а я физически ощутил присутствие радиации: во рту появился металлический привкус, и заболела голова.
В глазах ещё немного двоилось, поэтому я не сразу понял, что происходит на поле, и сперва принял это за галлюцинацию. Но пронзительные скрипы, переходящие в скрежещущие вопли, убедили меня в реальности происходящего. Страшное дерево бесновалось. Оно размахивало деревянными руками, круша ближайшие кусты. Когда рядом ничего не осталось, жуткий монстр заскрипел так, словно из него разом вытягивали тысячу ржавых гвоздей. Похожие на питонов корни вспороли землю и, словно щупальца спрута, потянулись к дальним кустарникам, сжались вокруг них в кольца и с треском превратили в пыль.
Буйство чудовища продолжалось. Правда, я этого уже не видел: желтоватый склон насыпи скрыл от меня поле и поселившегося на нём дендромутанта.