Но потом Тахмасп II решил самостоятельно начать новые военные действия против турок, и был ими разгромлен так, что заключил мирный договор, по которому уступал все земли до реки Араке. Надир-хан потребовал от султана возвратить все занятые земли, а сам с войском явился в Исфахан и сверг шаха Тахмаспа. Правителем был провозглашен его сын-младенец Аббас III.
Надир снова повел войска против турок.
Тем временем из далекой северной России пришли добрые вести. Русский посол князь Голицын объявил Тахмаспу-Кули-хану, что императрица Анна Иоанновна, как гласило ее письмо, «имея полную надежду на скорое очищение Персии от неприятелей, согласна… возвратить ему остававшиеся в русском владении персидские города под тем условием, что города эти никогда не будут отданы в неприятельские руки…». Обрадованный Тахмасп-Кули-хан, выслушав посланника, просил его передать своей государыне, что он не только готов выполнить это условие, но и всячески помочь Российской империи в ее противостоянии с османами.
– Горе вам! – прокричал он, обернувшись в сторону Гянджи. – Не только вы все, но и сам ваш султан погибнет от персидской сабли, если Бог продолжит мою жизнь.
Изгнав турок, Надир собрал вельмож и вождей в Муганской степи. И по старинному обычаю спросил их, кому теперь принять власть над землей Персидской, если шах неразумными поступками чуть не отдал страну врагам на растерзание, а наследник его мал и слаб, а значит, не миновать при нем очередной долгой и кровавой смуты…
«И они все совместно написали грамоту, – записывал вскоре армянский хронист Абраам Ереванци, – и скрепили печатью, что Кули-хан наш царь и нет у нас иного царя, кроме него, вручили ему грамоту, устроили ему торжество воцарения, продолжавшееся много дней, и сделали его царем…»
Надир-шах послал письмо в Дели Великому Моголу Мохаммед-шаху с просьбой не принимать в Индии афганских беглецов. Просьба не была уважена, и в 1738 году Надир-шах выступил в индийский поход. Он разбил войско Империи Великих Моголов близ Дели.
8 марта 1739 года Надир-шах вступил в Дели. Он сумел завладеть «Павлиньим троном», но там уже не было знаменитого алмаза. Вездесущие шпионы донесли владыке, что алмаз надо поискать в тюрбане побежденного правителя шаха Рангила. Во время пира Надир-шах предложил тому в знак мира и дружбы обменяться тюрбанами…
Вскоре победитель поспешил в свои покои, где собственноручно размотал тюрбан и, увидев сияющий камень, воскликнул: «Гора света!».
И тут он неожиданно увидел рядом неведомо как проникшего в царские палаты того самого воина, который когда-то говорил, что этот камень достанется лишь миротворцу…
– Ты получил камень, господин, – произнес тот. – Останови войну.
И исчез, прежде чем победоносный властитель успел вымолвить хоть слово. По приказу Надир-шаха его телохранители обыскали весь дворец, но того человека, чье имя шах даже и вспомнить не мог, нигде не оказалось.
В начале октября 1741 года жители Санкт-Петербурга были потрясены удивительным зрелищем. По улицам столицы проходила длинная пышная процессия.
Верблюды и мулы в нарядной сбруе везли тюки с дарами от шаха – золотой посудой, драгоценным оружием, украшениями тончайшей работы. Важно шествовали четырнадцать слонов в роскошных попонах, со сверкающими драгоценными камнями султанами на головах. На великолепных конях ехали послы и сопровождавшие их воины.
Потрясенный очевидец записывал в дневнике: «Впереди шагал хор музыкантов, затем следовали конные и пешие воины и тысяча белых, богато одетых невольников, которых шах посылал в подарок великой княжне, позади них грузно ступали четырнадцать слонов; первый, белый, был навьючен только драгоценностями, жемчугом, золотом и серебром, прочие несли на спине чудесные индийские и персидские ткани, ковры и ценные меха. Потом влачилась тысяча черных, словно из эбенового дерева выточенных рабов, которые несли в руках попугаев или вели на серебряных цепях прирученных львов, тигров либо пантер. Сто невольников исключительно красивой наружности следовали за ними с опахалами из страусовых перьев, посланцы же на горячих конях, в пестрых восточных нарядах, усеянных алмазами, и второе подразделение воинов замыкали шествие».
Это было брачное посольство повелителя Персии Надир-шаха – владыка сватался к царевне Елизавете, дочери Петра I.
Однако брак русской великой княжны и персидского шаха не состоялся. Канцлер Остерман, желая услужить тогдашней правительнице Анне Леопольдовне – матери «императора-младенца» Иоанна Антоновича, даже не позволил персидским посланникам увидеться с Елизаветой.
Никто так и не узнал, готова ли была дочь Петра Великого стать женой восточного владыки, который взошел на престол благодаря своей неистовой храбрости и воинственности. Ведь когда он пожелал жениться на дочери Великого Могола, то получил ответ, что дочь императора не может вступить с брак с человеком столь простого происхождения.
– Да, – ответствовал тогда Надир-шах, – но я сын своей сабли!
Елизавету тоже некоторые попрекали тем, что ее мать была из простых. Так что какая уж там великая княжна – не чета Анне Иоанновне, законной дочке царя и боярышни…
Но и многие в те времена поговаривали: узнав, что ей даже не сообщили о сватовстве Надир-шаха, великая княжна окончательно утвердилась в
