– Арголис после войны… Он был беспокойным, – наконец начинает говорить Кондор. – Уже не тот прекрасный город, каким был прежде. И уж совершенно точно далек от идеала, который вам в красках расписывали в Школе. – Он хмыкает. – После войны нам потребовалось много времени на то, чтобы вернуть ему прежний вид. – Взгляд Кондора становится отстраненным и остается таким несколько мгновений. – Эта война… Я был там. И видел, к чему она привела. И когда после войны… не смог найти себе места в мирной жизни, я решил, что все еще могу защищать ее, защищать свой город. – Кондор смотрит на меня уже совсем другим взглядом: теперь передо мной человек собранный, цепкий. – Я провел семь лет в антитеррористическом спецотряде. В этом и заключается мое Знание. И здесь, в Корпусе… – Он ненадолго замолкает, потом продолжает: – Здесь мы готовим не армию… В привычном понимании этого слова. Строгая дисциплина, вся эта военная выправка, присущая армии, уничтожит нас. Чтобы все получилось, вы должны как можно меньше походить на солдат. Для той швали, что захватила наш город…
– Мы должны стать террористами, – медленно договариваю я за него. Я знаю, что означает это страшное слово.
– Верно, – кивает Кондор. – Так уж вышло, что я хорошо знаком с их методами, знаю Арголис со всеми его слабостями, поэтому и взялся за разработку плана нашего возвращения, стал Стратегом. – Он кашляет, ненадолго прерываясь. – И скоро мы начнем воплощать этот план. Мобилизация уже совсем близко. После того как мы разбудим всех, кто находится в Ожидании, еще несколько месяцев уйдет на окончательную подготовку и на формирование отрядов. Самые сильные пойдут вперед, как диверсионно-разведывательные группы, установят связь с подпольем, а уже после основного удара следом за ними пойдут отряды зачистки.
– Берт идет с отрядами зачистки, – вспоминаю я то, что говорил Юн во время нашей первой встречи.
– Да, у малыша-умника уже есть своя роль. Как и у тебя. – Кондор смотрит на меня очень внимательно. – Ты представляешь собой серьезную угрозу, но скрываешь это настолько умело, что можешь провести кого угодно. То, как ты выглядишь, как двигаешься, как говоришь – усыпляет бдительность, но горе тому, кто поверит в твою слабость. Ты – идеальный диверсант, настоящая находка для Корпуса, и поэтому, услышав, что Моро хочет вновь напялить на тебя комбинезон Смотрителя, я воспользовался тем, что ты владеешь уникальным боевым стилем, и сделал тебя Носителем знания. Но это всего лишь формальность. На самом деле мне от тебя нужны вовсе не твои боевые приемы.
– А что же тогда? – С трудом скрывая волнение, спрашиваю я.
– Мы сделаем из тебя разведчика-диверсанта, – улыбается Кондор. – А после мобилизации ты мне поможешь подготовить остальных.
– Как тебе занятия у Кондора? – спрашивает Паула, когда мы в столовой, стоя рядом в очереди, дожидаемся выдачи своей порции ужина.
Неопределенно пожимаю плечами. Мне нужно время, чтобы обдумать все услышанное. И сам Кондор… Представление о нем все никак не желает складываться в единую картину.
– Пока не знаю. Он… странный, – все, что у меня получается сказать. – А у вас что было?
– О, – Паула оживляется, – нас он учил избавляться от наручников.
– И как это сделать быстрее всего? – интересуюсь я, чтобы поддержать разговор.
– Выбить сустав большого пальца, – оборачивается к нам Альма.
– Это неприятно, между прочим. – Паула поеживается, машинально потирая ладонь.
– То ли еще будет. – Альма забирает поднос с едой и уходит к нашему столу.
Паула провожает ее взглядом.
– Ей-то хорошо, – ворчит она. – На втором круге уже нечему удивляться, ко всему привыкаешь.
– А форма Корпуса идет тебе намного больше! – слышу я восклицание у себя за спиной. Обернувшись, я вижу жизнерадостную Валентину в очередном легком платьице. – Здравствуй, Арника.
Она подходит к нам и наклоняется к Берту, который стоит в очереди передо мной.
– Привет, кроха. – Ее улыбка лучится радушием, когда Валентина обращается к мальчику. – Вижу, форма и тебе подошла. – Она взлохмачивает ему волосы, и Берт недовольно щурится.
– Не делай так, – говорит он строго, выворачиваясь из-под ее руки. – Ты пошила мне хорошую форму, но мы с тобой еще не друзья.
– Какой забавный маленький недотрога, – умилившись, Валентина легко щелкает его по носу и тут же заслуживает взгляд, полный кипящего негодования. Пользуясь тем, что она наклонилась к нему, Берт щелкает ее по носу в отместку.
– А ведь я старше тебя, капрал Валентина, – злодейски усмехается мальчик, наблюдая за тем, как меняется лицо девушки. – Фактически. Я родился раньше тебя на целых два года. Мне было три, когда тебя отправили на Ускорение. Я помню – видел тебя совсем маленькой. Во-о-от такой, – показывает он, разводя ладошки совсем немного.
Валентина смотрит на него, приоткрыв рот от удивления.
– Правда? – удается ей выдавить спустя пару мгновений. – Очаровательно.
Дождавшись ухода Валентины, я даю волю громкому смеху, который с трудом сдерживала.
– Мне могло бы быть двадцать два, – задумчиво говорит Берт, провожая капрала взглядом. – Я бы был и тебя старше.
