прошептал мне на ухо, чтобы я не расстраивалась. «Зачистка – это тоже хорошо. Мы ведь можем оказаться в одном отряде. Будем приглядывать друг за другом, верно?» – и слабая улыбка, лишь тень его прежней улыбки. Он едва не сломался сам, маленький Берт, но все еще находит в себе силы, пытаясь поддержать меня. Но заслуживаю ли я этого?
– Эй! – восклицает мальчик, когда Солара берет одну из кружек из середины ряда, тем самым разрушая весь строй. – Простите, капрал, – тут же сникает он, узнав нарушителя кружечного порядка.
Берт, пожалуйста, не надо так опускать голову…
Солара застывает – и, усмехнувшись, осторожно возвращает кружку на место, беря другую, крайнюю в ряду, и я ей за это благодарна. Она очень внимательна, в этом ей не откажешь. Солара накрывает кружку крышкой и ставит на поднос, чуть позже добавляя к кружке три пакетика сока. Подумав пару мгновений, она протягивает поднос мне.
– Одной мне все это не донести, так что держи, – говорит она, затем протягивает Пату поднос с обычным ужином, а сама берет поднос, заставленный небольшими контейнерами, которые запечатаны фольгой. – А теперь идите со мной.
Переглянувшись, мы с Патом следуем за Соларой. Она пересекает всю столовую, затем мы останавливаемся возле лифтов. Мы с Патом переглядываемся снова, уже недоумевая, куда она нас ведет. Зайдя в кабину лифта, Солара даже не давит на кнопку нужного уровня, а просто подносит к считывателю свой браслет, ловко удерживая нагруженный поднос на одной руке. Лифт движется вниз считанные мгновения, из чего я делаю вывод, что мы спустились всего на один уровень. Это все еще территория Корпуса. Я недоумеваю все сильнее, в отличие от Пата – взглянув на него, я вижу, что он уже понял, куда капрал нас ведет.
Лифт выпускает нас в темный коридор, один из тех, какие мне особенно не по душе – с низким потолком и слабым освещением. К счастью, коридор быстро заканчивается, и мы оказываемся перед дверью с очередным считывателем. Солара уже поднимает руку, чтобы отпереть дверь, но затем разворачивается ко мне, чуть не скидывая контейнеры со своего подноса.
– Совсем забыла. Ты же не была рекрутом. Впервые здесь, верно? – Дождавшись моего кивка, она продолжает: – Рекрутов всегда приводят сюда на экскурсию. За этой дверью – изолятор, в котором содержатся подследственные Справедливости. Те, кого подозревают в малодушии.
Солара поворачивается обратно к двери и открывает ее с помощью браслета. Раздается негромкий гудок.
– Ты чего застыла? Проходи давай. – Пат легко подталкивает меня в спину. – Мне тут тоже не по себе, – добавляет он шепотом.
Громко сглотнув, ступаю вперед. В изолятор.
Только бы не встретить сейчас профайлера. В последние дни у меня в голове слишком часто вертится очень опасная мысль. «Тебе не место в Корпусе». Она подобна заразе. Я много раз слышала эти слова, сказанные у меня за спиной или брошенные мне в лицо, они не имели силы, пока я не принимала их, но стоило лишь на мгновение задуматься, что они могут быть правдой, – и вот, эта мысль уже проникла в сознание и пустила крепкие корни.
Я иду, с трудом переставляя ноги. Почему-то они не хотят меня слушаться, как, впрочем, и руки – если буду дрожать еще сильнее, то кружка соскользнет с моего подноса.
Это еще один коридор – просто более просторный и хорошо освещенный. Свет идет из камер, расположенных по обе стороны прохода. Их здесь около дюжины, и в каждую ведет проем: кажется, что в проемах должны были быть высокие двери, которые просто забыли установить. Камеры, которые я миную, пусты, но при этом освещены. Я приостанавливаюсь, пытаясь рассмотреть их, но Солара меня поторапливает.
У самой дальней стены, за большим столом, уставившись в один из множества мониторов, сидит капрал с явной скукой на лице. Когда Солара кашляет, привлекая его внимание, он вздрагивает всем телом, чуть не падая со стула, и тут же отключает монитор. Увидев перед собой Солару, он в одно мгновение избавляется от испуга, его лицо расплывается в улыбке.
– Капрал Сола-ара, – протягивает он ее имя. – Рад видеть вас.
– Капрал Фаррух. – Ответная улыбка Солары – скорее знак вежливости.
– О, просто Фур-Фур. – Его улыбка становится еще шире, когда Солара берет с моего подноса кружку с чаем и ставит перед ним. – Вы принесли мне чай, горячий чай, а не остывшую бурду, и уже этим заслужили мою бесконечную признательность.
– Прибереги свою признательность для капрала Линкольн, – Солара хмыкает. – Лучше помоги нам накормить заключенных.
Фур-Фур – прозвище и правда подходит капралу Фарруху гораздо больше, чем имя – выкатывает из-за стола небольшую тележку со стопкой подносов гораздо меньшего размера, чем те, с которыми мы пришли. Солара берет три подноса и аккуратно распределяет на них принесенные контейнеры, снимая с них фольгу. В них тоже еда, но она гораздо скромнее, чем тот ужин, который Пат принес Фур-Фуру. Я переставляю на маленькие подносы пакетики сока. Солара достает ложки, но их оказывается всего лишь две.
– Совершенно безопасная пластиковая ложка, – протягивает ей Фур-Фур еще одну. – Идеальный столовый прибор для детей и заключенных.
– Спасибо, Фаррух, – рассеянно благодарит его Солара.
– Фур-Фур. – Капрал ловко отдергивает руку, не позволяя Соларе забрать ложку.
Наш командир закатывает глаза:
– Боюсь, если продолжишь в том же духе, Линкольн захочет доказать тебе, что пластиковая ложка не так уж и безопасна, – Фур-Фур бледнеет, Солара
