– Ну? Что скажешь насчет нее?
Это стало уже традицией: после каждого спарринга с новым противником я описываю его Кондору.
– Линкольн… неочевидная, – пожимаю плечами я. – Очень тяжело ее читать – нетипичная мимика из-за ожогов на лице. И ее техника боя, я раньше не видела ничего похожего – очень быстрые удары, порой неожиданные траектории, но… Кажется, будто шест все же не совсем для нее привычен.
– Заметила, да? – Кондор широко улыбается. – Мечом владеет, представляешь? Такое древнее Знание… Жалко, что Носитель, который ее научил, уже умер. – Улыбка исчезает. – Продолжай, про должай.
Та к вот почему Солара говорила, что Знание Линк непривычно для Корпуса.
– Слишком сильно старается показать, что с ней все в порядке. Могу предположить, что это из-за Несовместимости… Вряд ли дело во внешнем виде. Он ее не беспокоит. Как ни странно, ушла отсюда в хорошем настроении, хоть ей и не удалось победить. Меня бы это больше задело, наверное, – вздыхаю я. – Она хорошо к вам относится, кстати. Вы тоже ее тренировали, как и меня?
Кондор качает головой:
– Я же сказал, был еще один Носитель, который занимался с Несовместимыми. Тоже бывший военный, старше меня, правда. Он руководил охраной в Научном центре… Хороший был человек.
Набравшись смелости, я задаю вопрос, который уже давно меня беспокоит:
– Откуда у Линкольн ожоги? Что с ней случилось?
Кондор тяжело вздыхает:
– Линкольн… Уникальный случай. Ускоренная и Несовместимая, единственная в своем роде. Во время Бунта малодушных, когда все двери позакрывались, а файлы повредились, произошел крупный сбой всех систем. В зале Ускорения из-за перегрева вспыхнул пожар, загорелось несколько модулей… Из пяти человек выжила только Линкольн, ее с трудом выходили. Но ее программа Ускорения завершилась некорректно, и поэтому она Несовместимая. – Он вздыхает вновь. – Зато теперь она, как одержимая, пытается отыскать сбежавших малодушных, за что ей большое спасибо.
– Помните, вы сказали, что я могу говорить все что угодно? – спрашиваю я нерешительно.
Кондор кивает.
– И спросить могу все что угодно?
Повторный кивок.
– Зачем мы вообще ищем малодушных? – наконец выговариваю я. – Они сделали свой выбор – почему мы не можем просто оставить их в покое?
Кондор смотрит на меня так, будто я сказала что-то очень глупое.
– Нет, нет, я не про тех, которые среди нас, – быстро уточняю я. – Я согласна с тем, что малодушие здесь, в Свободном Арголисе, должно жестко искореняться, чтобы не повторились ужасы Бунта… Но зачем тратить силы на поиски тех, кто сбежал?
– Нам нужно открыть двери между бункерами. Или хотя бы найти карту внутренних переходов и всех выходов на поверхность, – медленно говорит Кондор. – Видишь ли, пташка, весь фокус в том, что без этого наше возвращение домой невозможно.
– Так у нас же есть выход наружу.
Эти слова вызывают у Кондора усмешку.
– Выход, выход… А до Арголиса ты пешком топать собралась? Нужен транспорт.
– А как же тот транспорт, на котором мы добирались сюда?
– Кто же знал, что пятнадцать лет спустя мы соберемся в обратную дорогу. – Кондор тяжело вздыхает. – Наверху бросили. Среди местной негодной техники, чтобы нас не обнаружили. – Он прерывается, чтобы сделать глоток из стакана, который стоит на его столе. – Здесь, под землей, точно есть законсервированный парк техники – грузовой, легковой транспорт… Я видел парк на схемах… когда они у нас еще были. Находится через два бункера от нас. Совсем рядом, – Кондор в досаде хлопает рукой по столу, – но без карты мы можем искать дорогу туда целую вечность. Этим Линкольн со своими ребятами и занимается. Она не просто ищет малодушных, она ищет путь. Пока что она вышла только в соседний бункер, – он внимательно смотрит на меня, – но это секретная информация. Наше возвращение зависит от ее успеха. Чем быстрее найдем транспорт – тем раньше начнется мобилизация.
– Малодушным ведь только на руку, если мы уйдем отсюда, разве нет? – Я напряженно размышляю над его словами. – Почему они не могут пропустить нас к нужному бункеру и позволить уйти?
– Собираешься устроить переговоры с малодушными после того, что они наделали? Вряд ли Линкольн и другим пострадавшим понравится твоя идея… Но даже если так – все равно для того, чтобы поболтать с малодушными, сначала их нужно отыскать.
– Они… на самом деле ведь могут попасть к нам? – с тревогой спрашиваю я. – По внутренним переходам?
Кондор кивает:
– Есть такая информация. И… мы думаем, что есть перебежчики. – Его взгляд тяжелеет. – Кажется, малодушным как-то удается вербовать людей, потому что порой… Люди исчезают. Был человек – и нет его. Это случается редко, поэтому мало кто знает.
– Но зачем им люди?
