– У меня нет девушки.
Хм-м, хорошая новость – он свободен, плохая новость – может быть, он не хочет связывать себя отношениями с
– Ну, Томми – не мой парень. И он не понимает, почему я так веду себя из-за каких-то крутых призов.
– Люди, у которых с рождения куча денег, никогда этого не понимают.
– Тебе-то откуда знать, мальчик-из-академии с супердорогим телефоном?
Лицо у него становится жестким.
– Телефон я заработал. И на академию тоже.
– Неужели? Как? Хочу твою работу.
Нет, работа в «Винтаж Лав» меня устраивает. Отстойная там только зарплата.
Натянуто улыбаясь, Иэн качает головой, и врубает музыку погромче. Машина начинает вибрировать. Ладно, мне он объяснять ничего не обязан. Я ведь тоже не спешу поделиться с ним историей своей жизни.
Я киваю в сторону динамика:
– Это кто?
У него отвисает челюсть.
– Ты что, никогда «Роллинг Стоунз» не слышала? Мик Джаггер? Это же классика.
– Я знаю, просто эту песню никогда раньше не слышала.
– Тогда сегодня – твой счастливый день.
Так ли это? Сегодня правда мой счастливый день? Всего пару часов назад моя лучшая подруга склеила парня, который нравился мне весь прошлый месяц. Но с тех пор я успела выиграть офигенную пару туфель и классную перемену имиджа. И прямо сейчас еду в машине с просто потрясающим парнем. Правда, в самую отстойную часть города, где мне предстоит изображать проститутку. И, возможно, быть избитой. Или еще что похуже – всем известно, что жизнь проституток ни капли не напоминает «Цыганку» или «Красотку». Но я же буду только притворяться. Так что, подводя итоги, с удачей у меня сегодня не так уж плохо, но и не то чтобы хорошо. Серединка на половинку.
Мы останавливаемся за два квартала от района, указанного на карте НЕРВа, и, нанося на губы блеск, я размышляю насчет одежды. Мой наряд в сочетании с балетками без каблуков вряд ли тянет на рабочий вид проститутки, но имидж легкомысленной школьницы может прокатить. Я стягиваю с плеч футболку – так, чтобы видны были бретельки от лифчика, – подтягиваю юбку повыше и собираю волосы в два высоких хвостика с помощью резинок, завалявшихся на дне сумки. Эх, жаль, у меня нет леденца на палочке.
Прежде чем выйти из машины, мы решаем, что мою сумочку лучше оставить в бардачке, и перспектива прогулки в этой части города становится еще более унылой. Но хотя бы телефон будет при мне. Уж его-то я точно не оставлю.
Когда мы выходим из машины, Иэн указывает на мой значок.
– Ты уверена, что не хочешь это снять? Не уверен, что девушке, э-э, легкого поведения разумно заявлять о своих политических взглядах.
– Не думаю, что кто-то из парней вообще знает, кто такой Джимми Картер. Но вообще-то ты прав…
Я снимаю значок и кладу в карман.
Окей, настало время перевоплощения. Сидни говорит, что начинать всегда надо с того, как ты себя держишь. Пытаясь вызвать к жизни гены суперзвезды, я принимаю позу:
– Привет, Сиэтл, кто на новенькую!
Иэн выдерживает долгую паузу, оглядывая меня с головы до ног.
– Спорим, тебя снимут за десять минут? Типы, рыскающие по улицам в поисках проститутки, только и мечтают о сногсшибательных голубоглазых брюнетках, которые выглядят так, будто учатся в восьмом классе.
– Э-э, спасибо. – «Сногсшибательные» и «восьмой класс» – вроде как взаимоисключающие понятия, но, думаю, это был комплимент.
Он задерживает на мне взгляд, от которого у меня между лопаток бежит холодок.
– А ты знаешь, что проститутки были первыми женщинами, которые использовали губную помаду?
– Ну, в этом есть смысл. Чтобы привлечь клиента, надо выглядеть красиво.
– Да, конечно, клиентов они привлекали, но это было не столько для красоты, сколько для рекламы. Знак, что они предлагают определенные услуги – оральные.
– А-а… – Я смотрю на него, прищурившись. – Сначала ты занимаешься исследованиями в области воздержания, потом изучаешь цены на шлюх, и вот теперь – древние проститутки. Сегодня вечером я так много узнала от тебя о сексе.
Он вытаскивает телефон.
– Можно поговорить и не о сексе. Вот, например, ты знаешь, что в некоторых культурах люди верят, что фотография отнимает часть души?
