– А я думала, это такая городская легенда на случай, если с прической не все в порядке.
Он направляет на меня телефон:
– Это твой шанс пригладить волосы.
Когда он делает фото, я надуваю губы, как заправская супермодель, И сколько, интересно, таких фоток уже снято за сегодня?
Иэн проводит рукой по волосам.
– Думаю, пора начинать. Непросто будет убедить какую-нибудь весьма занятую даму дать мне за так.
Эти темные глаза, эта искушающая улыбка – для него наверняка не в новинку получать предложения интимного характера.
– У тебя все будет зашибись.
Мы быстро двигаемся вперед, и меня это полностью устраивает: потому что довольно холодно, а еще потому, что я надеюсь, это успокоит странную дрожь у меня в груди. И все же мне приходится прикладывать усилия, чтобы поспевать за ним, с его-то длиннющими ногами.
На главной улице Иэн замедляет шаг.
– Давай ты пойдешь впереди? Я открою видеочат с НЕРВом и буду снимать. Постарайся держаться под фонарями.
Вот и весь наш план – пока. Я подмигиваю, машу рукой, и вот уже иду сама по себе, покачивая бедрами с нахальством, которого совершенно не ощущаю, особенно когда ледяной ветер забирается под юбку. Тротуары заполнены пестрой толпой – парни из колледжа с бутылками пива, парочки держатся за ручку, какие-то подозрительные личности, одетые, как капуста, просят у прохожих «на хлебушек».
Студенты из колледжа гогочут и рыгают. Как мило. Когда они, спотыкаясь, проходят мимо, я отворачиваюсь, скрестив руки на груди. Работа продавца научила меня отличать потенциального клиента от «я только поглядеть».
– Эй, детка, сколько? – кричит один из них.
– Тебе не хватит, – отрезаю я и двигаюсь дальше походкой уличной девицы. Во всяком случае, я на это надеюсь. Я помогала Сидни разучивать роли Лизель из «Звуков музыки» и Принцессы-Ниндзя из спектакля по «Крадущемуся тигру», но шлюху она никогда ни играла, так что опереться мне не на что.
Я шагаю дальше и слышу, как студенты гогочут над своим незадачливым приятелем. К счастью, он не делает попыток меня догнать и доказать им, что он – мужчина.
Я так сосредоточилась на этих парнях, что не замечаю появления двух девушек: одна – светлокожая, в яркой одежде неоновых цветов, другая – темнокожая, затянутая в «металлик». Обе вроде моего возраста, но в глазах – усталость, хуже, чем у моей мамы. Тоненькие топики не скрывают обширные пространства подрагивающей плоти от ледяного ветра, и от сочувствия меня пробирает дрожь.
Неоновая девушка шипит, сверкая золотым зубом:
– И что ты тут делаешь?
– Просто гуляю. – Я потуже стягиваю пиджак на груди, прикрывая то, что должно сойти за декольте.
Девушка в «металлике» тычет в меня пальцем. Ногти у нее, наверное, сантиметра три длиной и покрыты темным лаком.
– Для тебя лучше, чтобы так оно и было.
Они с подругой придвигаются поближе.
Я пытаюсь не дать воображению разгуляться, воображая ущерб, который могут причинить их когти, но в голове прочно засел образ диких кошек, потрошащих добычу в джунглях. Да, суровое испытание. Хуже, чем предыдущее. Но тут я не одинока; Иэну тоже придется нелегко. Тут-то у меня и возникает идея. Я удерживаю себя, чтобы не сделать шаг назад – так в Йеллоустоуне[7] рейнджеры натаскивают тебя, что делать, если в лагерь забрался дикий кабан. Когда девушки подходят на расстояние броска, я говорю:
– Тут один музыкант должен появиться после сегодняшнего концерта. Может, вы его видели? – Я пытаюсь улыбнуться, что-то вроде «между нами, девочками».
Светлокожая облизывает губы.
– Музыкант?
Я слегка подпрыгиваю в свих балетках, типичная фанатка:
– Ага. Его Иэн зовут. Э-э, Джаггер. Ну, папа его из «Роллинг Стоунз». Такая старая рок-группа. А сын пошел по папиным стопам. Круто, да? В общем, у Иэна с его группой сегодня было шоу в Сиэтле. Ну, я и увидела у него на странице, что он сегодня ищет компанию после концерта и вроде как упоминал один бар неподалеку. Знаете «Флеш»? Я слышала, что в этом клубе аресты бывают каждые выходные. – Все это я выпалила залпом, и мне приходится перевести дыхание.
Девушка кривится.
– Нахрена ему такое отстойное место?
Я осматриваю окрестности и испускаю театральный визг, «заметив» Иэна шагах в двадцати от нас.
– О боже! – Я несусь к нему, девицы неуверенно следуют за мной.
