Око разума

– Я не поняла, – вмешалась Хезер. – Какое отношение это имеет к джихаду?

– Вот видишь, Ник, – изрек человек, известный под именем Кэмерона Файфа. – Вы, западники, не способны это увидеть. Даже глядя в упор.

– Увидеть что? – недоумевал Альтшулер.

– Прежде чем сказать вам, – ответствовал Файф, – я растолкую превосходство моей идеологии. Я понимаю, что попусту сотрясаю воздух перед неверными, стоящими одной ногой в могиле и не способными ничего понять. Но все равно объясню. В качестве упражнения в терпении. Вы, люди Запада, автоматически считаете всех верующих слову Аллаха варварами. Луддитами, пытающимися повернуть мир вспять на много сотен лет. И это для вас анафема. Но лишь потому, что вы поклоняетесь ложному кумиру техники. Однако к чему ведет техника? Оружие массового уничтожения. Пагубные пристрастия. Утрата человеческих связей. Человек движется слишком быстро. Ему некогда насладиться миром, сотворенным Аллахом. Помолиться. Поразмыслить. Вместо того он движется еще быстрее по все укорачивающейся бегущей дорожке. Вы потеряли способность подолгу удерживать внимание. Какими бы технологиями вы ни овладели, вы жаждете всё новых и новых. Следующей игрушки. Ваша жизнь становится пустой, поверхностной, бессмысленной и не приносящей удовлетворения.

Файф выдержал паузу – и по выражениям лиц пленников понял, что на самом деле они отчасти признают правдивость его слов. И это его весьма изумило.

– Вы как спринтер, несущийся вперед без конца, – продолжал он, – просто ради восторга спринта. Спринта до тех пор, пока сердце не разорвется или не наступишь на мину, потому что остановиться вы не в состоянии. И толком не представляете, куда направляетесь. Истинные верующие чураются современных технологий. Потому что мы не хотим отравлять свою истинную природу светскими игрушками. Человеческая психика не создана для так называемого прогресса, сколь бы вы его ни вожделели. Поразмыслите о впечатлениях от шахматной партии на пляже или прогулки в лесу с другом за философской беседой. Сопоставьте это с метаниями туда-сюда, как обезглавленные куры, жонглирующие множеством электронных приблуд одновременно. Многозадачность, намного превосходящая человеческие способности к многозадачности. Делает ли этот сценарий вас счастливее или вгоняет в стресс? Вправду ли технологии незаменимы, вправду ли служат источником счастья? Или важнее вернуться к своим человеческим, духовным корням?

Учитывая ораторское искусство, продемонстрированное Файфом на пресс-конференции, Альтшулер ничуть не удивился, что тот столь убедителен, даже защищая то, что защитить невозможно.

– Ты привел ряд дельных аргументов, – признал он. – Если повернуть дело подобным образом, возврат к простой жизни выглядит соблазнительно. Но попутно ты романтизируешь те времена. До появления техники жизнь у человека была короткой и скотской. Его терзали болезни, отсутствие чистой воды и полнейшее отсутствие гигиены. Окружали постоянно растущие скопления отходов человеческой жизнедеятельности. Его дни были тяжким бременем, заполненные скукой и монотонным трудом.

– Я не предлагаю переставить часы на ноль, – возразил Файф.

Он открыл было рот, чтобы выложить дополнительные доводы, но тут же захлопнул его. Об этом можно вести дебаты часами. Но какой смысл?

– Пора сменить тему, – заявил Файф. – Я и так уже потратил на это слишком много времени.

– Так ты теперь скажешь, что мы упустили? – спросила Хезер.

– Только что вспомнил, что вы просили об этом, – вздохнул Файф. – И что были слишком слепы, чтобы узреть это сами.

Он помолчал.

– Рассмотрим технологию имплантатов. И веб-серфинга силой мысли. Вы ухитрились увидеть все вытекающие отсюда проблемы, кроме самой очевидной. Вы разглядели проблемы с приватностью и патологическим пристрастием. И, естественно, упадочнический западный склад ума все рассматривает через призму порнографии и секса. – Он с презрением и недоверием покачал головой. – Но знаете, о чем вы даже не потрудились задуматься? Позволить кому-то воткнуть прибор вам в мозг?! Воздействующий прямиком на зрительные и слуховые нейроны, не говоря уж о прочих жизненно важных областях… И даже когда вы узнали, что я джихадист, до вас все равно не дошло.

Файф заметил, что Холл даже бровью не повел. Телепат прекрасно знает, куда он клонит. Но двое товарищей Ника вдруг переменились в лице, когда понимание очевидного вдруг оглоушило их, как пинок под дых.

– Я стану гендиректором компании, владеющей монополией на имплантаты, – повел Файф. – Не каждый на Западе захочет заполучить их не сходя с места, но желающих будет достаточно. И первыми ими обзаведутся богатые и могущественные. Остаться за бортом будет для них большим минусом. Однако вскоре их примеру последуют массы. Не успеешь оглянуться, как эту технологию алчно примут все народы планеты. – Он приподнял брови. – За исключением правоверных мусульман, разумеется.

Тут черты его окаменели, глаза вспыхнули леденящим накалом.

– И я буду контролировать и изделие, и его производство, – шепнул Файф. – Только подумайте! Миллионы и миллиарды западников добровольно воткнут нечто в свои головы. Нечто такое, что смогу контролировать я. Если можно имплантировать топливный элемент, работающий на глюкозе, почему бы не имплантировать и такой, который может выпустить следовое количество ботулина? Токсина, настолько могущественного, что единственный килограмм может прикончить всех мужчин, женщин и детей на земле…