от вкусовых ощущений дух может.
Да и торговля в загробных мирах — это совсем не то же самое, что у живых. Здесь нет ничего материального. Творить из незаряженного эфира очень легко, но создаются вещи эфемерные, исчезающие, едва лишь о них забываешь. А более плотные предметы — это, как правило, продолжения конкретных духов.
Та же одежда у каждого призрака своя — и она не изнашивается, не пачкается, да и смысла в ней нет никакого, но при этом передать ее никому нельзя. Можно зайти в магазин одежды, взять костюм матадора и даже какое-то время его носить — но придется постоянно о нем помнить. Отвлечешься ненадолго — и вот ты уже снова в наиболее привычном себе виде.
Естественно, продавец не потребовал платы за хот-дог. В Чистилище работают не ради денег, а ради вида на жительство. Усердный труд — один из способов сократить ожидание. Тут все временно, все стремятся в Рай. Приносишь пользу окружающим — и где-то там падают незримые песчинки, отмеряя остатки испытания.
Чистилище — это место, в котором души очищаются.
Конечно, можно и здесь жить неограниченно долго. Влачить бесцельное существование — как в том же Лимбо. Палками за ворота не погонят. Но от такого прозябания быстрее… иссякаешь. Поэтому здесь почти и нет никого старше нескольких веков — все такие либо отбыли в Рай, либо переродились.
На улицах иногда встречаются такие, бесцельные. Астральные бомжи, гуляющие по Чистилищу без дома и определенных занятий. В глазах ничего, кроме пустоты.
Рано или поздно они исчезают — убредают во внешние круги или просто реинкарнируют. В астральную нежить не обращаются — за этим здесь строго следят.
Социальные службы Чистилища стараются работать с такими кадрами, помогают насколько возможно, пытаются вытаскивать, пристраивать к делу — но получается не со всеми и не всегда.
Если дух не поддерживает свой огонь сам, помочь ему очень трудно.
Здание, к которому подошел Данилюк, было настоящим сердцем Чистилища, его центральным стержнем. Вокзал Душ — то самое место, через которое в Город попадают свежие покойнички. Он стоит здесь уже полтораста лет — именно тогда коллективное бессознательное духов преобразовало в него… что-то. Данилюк все забывал узнать, что именно было здесь до Вокзала Душ.
Входя, Данилюк перемигнулся с Анхеликой. В Чистилище не водится документов и пропусков, но привратники у многих дверей стоят. Просто как формальность — чтобы было чем занять бесчисленных граждан. Анхелика дежурила у этого входа дважды в неделю, и Данилюку она с каждым днем улыбалась все приветливее.
Вообще, в плане половых отношений потребности духа тоже опциональны. От их отсутствия никто не страдает, но ничто не мешает им радоваться. Это дело в организме духа включается как бы по желанию.
Браков тоже нет. Размножаться духи не могут, совместного имущества у них не бывает… да и вообще имущества как такового. Собственность только личная, являющаяся практически частью самого хозяина. Так что браки не нужны.
Но просто живут вместе многие. Иногда даже более чем вдвоем. В Чистилище в ходу свободные отношения, без ревности и обязательств.
Не все одобряют такое положение вещей. Особенно недавние духи, все еще применяющие к загробному миру земные законы и правила. Эти поначалу пытаются навязывать другим свой взгляд на вещи, но со временем привыкают.
Мораль — она ведь штука гибкая и субъективная. Многое из того, что считалось нормальным каких-то пару веков назад, сейчас поднимает у людей волосы дыбом. И наоборот.
Вошел Данилюк не через главные двери. Большие врата Вокзала Душ выходят на огромную площадь с противоположной стороны. А здесь просто служебный вход.
Данилюк прошел по узкому коридору, поднялся на свой этаж, поздоровался с коллегами и принялся разбирать бумаги. Работу ему поручили несложную, но монотонную. Он получал данные о новоприбывших, проверял их на наличие ошибок, заполнял документы и отправлял в архив.
Проку в этом никакого — просто в Чистилище балом правит бюрократия. На каждый чих своя бумажка.
Правда, клиенты обо всем этом и знать не знают. С документами возятся исключительно клерки. Канцелярские крысы вроде Данилюка.
Целые легионы канцелярских крыс.
Разумеется, здесь, как и во всех загробных мирах, бытие определяется сознанием. Точнее, коллективным бессознательным. В мире духов нет никакой нужды в дверях, столах, бумагах, компьютерах и прочих материальных атрибутах. Но умершие подсознательно считали это неотъемлемой частью существования — и все было так.
Начальство в работу клерков не вмешивалось. Ничего не указывало, не распоряжалось. Пока все шло своим чередом, никто никого не трогал.
Даже через полгода Данилюк не знал, кто руководит Городом. Есть ли вообще в нем какое-то верховное начальство? Может, Чистилище — это просто филиал Рая, и управляется из того же центра?
