каменистому берегу вплотную подступал порыжевший лес; замок построили на небольшом острове, метрах в двадцати от берега, и над озёрными волнами к серым крепостным стенам, окружавшим зубчатые башни, тянулся надёжный каменный мост.
У входа на него нас и ждали.
– Явились, – проекция Сусликовой милостиво кивнула. Она не отбрасывала тени, и солнечный свет просвечивал сквозь неё. – Пунктуальные.
Рядом стояли два земляных элементаля: безликие пародии на людей, огромные и жуткие, слепленные из свежей земли, в которой проглядывали обрывки корешков и зелёной травы. На светлых камнях, которыми вымостили мост, виднелся грязный след, оставленный ими по пути сюда.
– Я здесь, – сказала я, прекрасно зная, что всё не будет так просто. – Отпусти Лода.
– Э, нет. Сначала ты приходишь ко мне, потом он уходит. – Сусликова кинула снисходительный взгляд на Восхта. – Жди здесь, скоро заберёшь своего дружка.
Она исчезла за миг до того, как элементали двинулись ко мне. Земляные руки-щупальца, толстые и длинные, обвили мои локти с двух сторон, куклой оторвали от земли – и, даже не позволив попрощаться, бесцеремонно поволокли вперёд.
– Всё будет хорошо, – крикнула я, через плечо посмотрев на угрюмое лицо колдуна. Тот страдальчески кивнул.
Отвернувшись, я позволила элементалям тащить себя к массивным стенам Матхниза, пока ветер распускал по водам озера вокруг весёлую рябь.
Холодное прикосновение к моим рукам…
Контроль, Белоснежка.
Подъёмные ворота были опущены, так что меня беспрепятственно внесли во внутренний двор, сквозь брусчатку которого давно пробилась зелёная трава. Скелетов, к счастью, не было: тела всех светлых, погибших в этом дворе во время резни, с почётом похоронили, а тёмных – скинули в озеро. Сам замок был не слишком высоким, но впечатлял своей угрюмой массивностью. Его строители явно больше заботились о надёжности, чем о красоте.
Тяжелые двустворчатые двери, ведущие внутрь, отворились, когда меня подтащили к ним. Элементали грузно прошаркали в огромный холл. Свет, просачивавшийся сквозь узкие окна-бойницы, почти не рассеивал мрак, но я всё равно видела следы в густом слое пыли, скопившейся здесь за восемнадцать лет… и бурые пятна, которые эти следы явили на свет. Пятна, которые не были землёй.
Если снаружи кровь давным-давно смыл дождь, здесь смывать её было нечему.
Меня тащили вереницей узких коридоров и винтовых лестниц, мимо выцветших гобеленов, знамён и доспехов, ржавевших у стен. Я даже не пробовала брыкаться – зачем? Так что просто висела в лапах элементалей, покорных воле своей хозяйки, шаг за шагом приближавших меня к ней.
Остановились мы лишь перед другими двустворчатыми дверьми, и на этом месте меня всё же поставили на ноги, чтобы грубо втолкнуть в комнату. В ту короткую секунду, когда одна из дверей приоткрылась щёлочкой, прежде чем тут же закрыться вновь.
Никто не заметил тень, слившуюся с моей, скользнувшую в эту щель вместе со мной.
И с той стороны меня тоже ждали.
На сей раз щупальца элементаля подсекли мне ноги. Когда я упала в клочья пыли на каменном полу, обвили запястья, вздёрнув их вверх, заставив сесть; в итоге я оказалась на коленях, а два элементаля развели мои руки в стороны, точно цепями. Полная, абсолютная беспомощность.
– Надо же, и правда пришла. – Сусликова, сидевшая во главе длинного стола, скучающе поднялась с места. То, как вокруг неё маревом замерцал щит, я заметила даже в окружавшей нас полутьме. – И что, неужто невидимых друзей не прихватила?
Предусмотрительная, гадина. Как я и думала.
– Нет, – тихо ответила я.
– Ну смотри, – Сусликова демонстративно, выжидающе скрестила руки на груди. – Если на меня сейчас кто-нибудь выпрыгнет, можешь с ним попрощаться.
Я смотрела на Лода, лежавшего в гексаграмме, слабо сиявшей на полу изумрудной вязью. Кроме стола, стульев и нескольких узких окон, даже не застеклённых, в комнате не было почти ничего, так что места для гексаграммы на полу осталось хоть отбавляй. Колдун был без сознания: ресницы на бледном лице подрагивают в беспокойном сне, руки беспомощно раскинуты по полу. При взгляде на его распухшие пальцы под сердцем вновь полыхнул огонь, яростное пламя ненависти…
Призрачное ощущение чужих ладоней, сжимающих мои. Очертания комнаты, на миг дрогнувшие.
Тихо… контроль, контроль.
– Я пришла одна. Не хотела подставлять его под удар.
Сусликова удовлетворённо склонила голову.
– Что, неужто у нашего Эйнштейна не нашлось хитрых трюков?
– Не нашлось.
Я уже шептала.
– А кто обещал мне медленную и мучительную смерть? Что, силёнки переоценила?
– Я… я у тебя, Сусликова. Ты победила. – Я опустила голову. – Теперь отпусти его. Пожалуйста.
