Здравомыслие – то, на которое ты ещё способна, – вернулось к тебе как раз вовремя.
– Думаешь, я ничего не понимаю? Ты ведь меня в западню ведёшь. Заманиваешь, как крысолов на дудочку. – Сусликова стояла, опустив меч, и смотрела на мою иллюзию с нехорошим прищуром. – У дроу ведь есть всякие крутые ловушки? Наслышана, наслышана… я за тобой дальше побегу, за этот угол заверну, а ты в конце концов нырнёшь в какую-нибудь комнатку… и привет.
Когда она прочла на моём лице некое изменение, то улыбнулась.
А я прочла в этой улыбке, что её подозрение переросло в уверенность.
– Может, мне просто доставляет удовольствие тебя троллить, – почти не дрогнувшим голосом заметила я.
– Может, может. Да только больше я ни шагу не ступлю… туда, куда ты хочешь, по крайней мере. – Пальцы Сусликовой, и без того крепко сжимавшие рукоять меча, сжались ещё крепче. – Лучше возьму зеркальце, проведу ритуал и…
Она осеклась: увидев – совсем неподалёку, как раз между ней и мной – то, что привлекло её внимание.
– Брось, – торопливо выкрикнула я, – не успеешь! Даже если б я была тут… хотя с чего ты вообще это взяла? – мой смешок прозвучал напряжённо. – Ты же понятия не имеешь, с чем столкнулась!
Сусликова не ответила, пристально вглядываясь в полукруглую дверь, видневшуюся в стене чуть поодаль.
– Эй! – я выскочила из-за угла, представ прекрасной мишенью, и в голосе моём отчётливо прозвучало беспокойство. – Я с тобой разговариваю, Мэрисуэль!
Не обратив на меня ни малейшего внимания, она шагнула вперёд. Не ко мне, всё к той же двери. Наклонилась, почти уткнувшись носом в зелёную медь массивной круглой ручки… с которой чьи-то пальцы совсем недавно стёрли пыль.
На чистой поверхности которой слегка мерцали сияющие пылинки.
Выпрямившись, Сусликова взглянула на меня, замершую столбом. Улыбнулась – наверное, так же широко и страшно, как вчера улыбалась я.
– Нет! – отчаянно завопила я. – Нет,
Но Сусликова уже без лишних слов рванула дверь на себя.
Я знала, что она увидела там. Тёмную комнату, которую мы не рискнули освещать, чью-то спальню, давным-давно покинутую. Нас с Альей, сидящих прямо на полу – на коленях, друг против друга, с закрытыми глазами, неотрывно держащихся за руки. Морти – на кровати под посеревшим балдахином, с управляющим кольцом на пальце, полученным от брата. Навинию, напряжённо замершую рядом, а подле неё Лода, которому как раз, должно быть, закончили лечить искалеченные руки. И когда дверь открылась, все, включая Алью, уставились на Сусликову, придав лицам подобающе испуганное выражение.
Немудрено, что она, вскинув меч, кинулась в комнату уже без всякой опаски.
Первым же шагом пересекая границу гексаграммы, багровым заревом ловушки проявившейся на полу.
Её вопль я начала слышать ещё до того, как выскользнула из иллюзии, в которой больше не было нужды. Продолжила, даже вернувшись разумом в настоящее тело. Наконец открыв глаза, морщась от боли в коленях, поднялась на ноги, когда ловушка уже завершила действие.
Под крик Сусликовой, всё длившийся, я неторопливо подошла к ней. Присев на корточки, смотрела, как она крючится на полу, хватаясь за шею, воя от боли.
Наверное, будь я добром, мне было бы её жаль. А будь я злом – тем злом, которым она меня считала, – отпустила бы какую-нибудь торжествующую фразочку. Но я не была ни тем, ни другим. И поэтому просто смотрела на неё, пока она не затихла и не опустила руки, явив хитрую вязь рунной цепочки, выжженную у неё на шее магической татуировкой.
Увидев моё лицо, Сусликова с ненавистью в глазах рванула ко мне – и, подчиняясь полыхнувшей золотом татуировке, замерла.
– Спокойно, – вскинув руку с управляющим кольцом, проговорила Морти.
А вот в лице принцессы жалость я всё же увидела. Несмотря ни на что.
Морти такая Морти…
– Что вы со мной сделали?!
Сусликова почти визжала, и в визге её даже сейчас слышалось больше возмущения, чем других чувств.
Глядя на неё, я не ощущала даже удовлетворения.
Ловушку по моей инструкции начертили совместными усилиями Восхт и Навиния. Ставить её прямо в коридоре мы не рискнули – в процессе заметить нас было проще простого. Однако я достаточно хорошо знала Сусликову, чтобы заманить её в нужную комнату, создав иллюзию того, что я этого не планировала. Поскольку принципы магических ловушек я изучила уже давно, дело было лишь за тем, чтобы вписать в эту ловушку нужную формулу. Ведь я справедливо рассудила: избавиться от того, что стало частью тебя – совсем не то же, что от серебряного кольца на шее. И если ошейник мог лопнуть под напором Дара, то татуировка исчезнуть – едва ли.
На то, чтобы вывести правильную формулу, у меня ушло три местных часа. Большая часть того времени, что Сусликова милостиво мне подарила. Преобразовывать заклятие Ильхта, усовершенствованное Лодом, оказалось тем ещё занятием. Чтобы оно подействовало так, как подействовало, да ещё
