Слася спрыгнула на пол и ахнула – она вырвала смеситель с корнем. Как мрагулке удался такой вандализм с помощью всего-навсего ягодиц, для меня так и осталось загадкой.
Глазом моргнуть не успела, как погрузилась в воду по пояс, и… нас вынесло наружу.
Я забултыхалась, пытаясь плыть в еще недавно вполне сухопутной спальне.
Но кран оказался жесток и неумолим. Комнату залило до середины панорамного окна в мгновение ока, я поскользнулась и… ушла под воду.
Вся жизнь пронеслась перед глазами, когда прямо мне в голову заспешил на бурных волнах стул, а затем еще стол и две табуретки вдогонку. Вспомнились мебельные атаки во время магнитных бурь в родной Академии. Всю мебель в перекрестных вузах «бронзировали» – каким-то непостижимым образом добавляли в дерево бронзовое крошево. Такое же, как и в плиты зданий. По слухам, в противном случае предметы обстановки и постройки оживали, превращаясь в полтергейст. Причем, в худшем значении этого слова.
Здание ходило ходуном, играло с посетителями злые шутки. Исчезали лестницы, то тут, то там появлялись люки, окна, двери. Коридоры вели в никуда.
Бронзовое крошево решало все проблемы, кроме одной. Во время магнитных бурь мебель летала в воздухе почище иных истребителей и разила учащихся с преподами ничуть не хуже.
Я зажмурилась, в ужасе забарахталась, понимая, что и местная мебель пощады не знает. И… очутилась на мощном плече. Плечо я узнала сразу же. Ума не приложу как. Но когда открыла глаза, догадка подтвердилась. Эйдигер придерживал меня одной рукой, а другой уже чинил кран. Рядом брассом рассекала Слася. А трое наших водников-таллинов отправляли «жидкие облачка», как называла их сестра, за окно. Одно за другим они словно бы отделялись от моря в наших комнатах и поднимались на крыло.
Крики во дворике начали походить на бульканье. Вархар утробно гоготал уже из своего окна. Оля обещала ему несколько ночей сна в коридоре. Скандр честно пытался перестать смеяться, но выходило у него очень плохо. Он начинал хрюкать, прыскать и гоготал снова.
Не прошло и нескольких минут, как комната приобрела прежний вид. Разве что часть плавучей мебели все еще лежала кое-как, вповалку. Эйдигер посмотрел на мокрые столы, стулья, кровать, и из руки его выстрелил ток. Я думала – все, нам конец. Еще со школы Оля твердила мне: «Ток и вода – ведут в никуда». То есть на тот свет от убойного удара электричеством. Но вместо этого по мебели и одежде словно пробежала золотистая полоска энергии. В воздух поднялся сизый дымок с приятным запахом мяты, и… все мгновенно просохло.
Эйдигер довольно огляделся, опустил меня на ноги и сообщил:
– Можешь не благодарить. Пара-тройка свиданий. Свадьба в нашей Академии, и считай – мы в расчете!
И не успела я удивиться, как очутилась вплотную к горячему телу скандра. Правду сказать, еще никогда я не испытывала ничего подобного в руках мужчины. Эйдигер казался таким страстным, таким мужественным. Его ярко-голубые глаза, жестко очерченные губы так и притягивали взгляд. Внизу живота собрался жар – внезапно и резко, губы начало покалывать. Эйдигер стиснул меня так, что дышать стало трудно, но сердце забилось настолько часто, что я почти не заметила разницы.
Минуту или больше скандр прижимал, все больше каменея и всеми частями тела давая понять, как сильно я ему нравлюсь.
Наконец, Эйдигер хрипло изрек:
– Алиса. Ты не ответила. Или мне заново залить комнату? Сейчас позову водников!
Я смогла только кивнуть и промямлить:
– А?
Вспомнилось, как Оля рассказывала про ухаживания Вархара. Только и твердила про его напор, нахальство, мужественность. Кажется, все это я испытала сейчас на себе. Да-а-а. Скандры умели брать штурмом не только крепости.
Эйдигер расплылся в такой улыбке, что несколько птиц за окном камнями рухнули вниз, но меня почему-то не проняло. Напротив, виделось в этом какое-то дикое очарование. Ну, очень дикое, прямо как перекрестные варвары.
Секунда, другая, и Эйдигер впился губами в мои. Вначале мне даже вдохнуть не удавалось. Но затем стало приятно. Настолько, что колени ослабели, и захотелось больше никогда не расставаться с воинственным скандром. Эйдигер нехотя оторвался от моих губ. Отпустил, вернее, опустил на кровать – стоять я уже не могла – и бросился к двери со словами:
– Жду свиданий! Иначе сама знаешь что! – и был таков.
Я упала на кровать, накрытую чем-то вроде гобелена, а Слася вздохнула и произнесла:
– Вот это ухаживания! Везет же тебе, Алиса.
Я посмотрела на мрагулку. Она достала откуда-то целую бутыль мортвейна и с горя осушила целиком, не закусывая. Я думала – все, Сласе конец. Но мрагулка даже не пошатнулась.
– Ну вот как после этого жить? – возмутилась она и пьяно икнула. – Хочу такого же мужчину! И чем быстрее, тем лучше… Для всех!
– Не переживай! Я тебе подарю. Совсем скоро. Надо только подготовить его, чтобы принял участь стоически. А то плачущий скандр… такого за все века существования расы никто еще не видел! Даже после очистки десяти килограммов лука! – послышался из соседнего окна ответ Эйдигера и вопль
