– Не сметь трогать меня! Я сама! Я не в хлеву родилась! И никакая я не леди, леди у тебя в штанах вшей ищет! Я – Жрица Рассудка, так и запиши на своем чугунном лбу!
Она утерла слезы, завязала себе глаза и гневно топнула ногой.
Я еще кое-что поясню вам, ладно? Мой отряд всю дорогу до Оракула служил для отвлечения внимания посланцев Вортигена. Естественно, в число обманного отряда были включены гномы, эльфы и люди – представители разных сословий, – то есть отряд мой был точной копией того отряда, который вел Шатци. Свирондил Альбо представлял культ Атрея, сэр Джонас Скареди – рыцарское сословие, Монго Крэйвен – недобитых дворян, Имоен – свободное крестьянство и охотников с нагорья Тоссара (на самом деле там держали власть друиды, но это не суть важно). Гномша Крессинда Доули являлась посланницей гномской феминократии. Квинтариминиэль и его дочь Виджи Риэль Альтеро выступали от лица эльфов Витриума. Итак, мой отряд был точной копией отряда Шатци, и нам в полной мере удалось обмануть смертоносцев Вортигена. А тем временем отряд Шатци первым дотопал до Оракула, и представители сословий, а также эльфов (на самом деле остался один эльф) и гномов выслушали ответ, о котором вы уже знаете. Теперь дело оставалось за малым – вернуть всех обратно в Фаленор. Там члены настоящего отряда разойдутся по домам и убедят всех, что Шатци Мегарон Джарси – истинный наследник, под знамена которого должен встать рассыпающийся Альянс. А вот мой обманный отряд, состоящий из патриотов и праведников, готовых умереть в любой момент, оказался с гнильцой. Со шпионом. К счастью, шпион был не Вортигена, а магов Талестры, игравших в свои игры. Однако соглядатая необходимо разоблачить и выкорчевать, дабы маги Талестры не совали в дела Альянса свои длинные руки. И в этом разоблачении я – Фатик Мегарон Джарси – должен принять самое деятельное участие.
Как-то так.
Используя обрезки ткани, мы превратили зубастых праведников в слепых крольчат. Опасно, безусловно, это было опасно, но я положился на удачу новоиспеченного лидера Альянса.
– Вперед! Верить можно только мечу… и топору! – хохотнул Шатци и крутанул топор,
Внезапно брат всхрипнул, схватился за голову свободной рукой и устремил на меня взгляд, в котором застыли осколки льда.
– Фа… Фатик… Все, что я тут… Опомнись!
– Шатци?
– Шепот! Шепот…
– Голоса в твоей голове?
– Нет! Шепот, не голоса!.. – Взгляд брата затуманился, но очистился за какой-то миг. И вот уже Шатци взирает на меня с прежней глумливой ухмылкой.
– Шатци?
– Хе, Фатик, забудь. Забудь. Нужно идти.
Я оглянулся, снедаемый недобрыми предчувствиями. Альбо казался в полумраке статуей из алебастра, статуей, что небрежно прикрыли одеждой… Туша чорона уже начинала издавать знакомое зловоние. Еще пара минут, и она распадется прахом, подобно гшаану. Или чирвалам, или шаграутту, нашедшим успокоение на дне пропасти Дул-Меркарин.
Гродар лежал на боку, львиная грива запахнула демонскую морду, сквозь окровавленные слипшиеся пряди блестела крупная бусина глаза. Я подумал, что Охотник Борк, если он встретится мне на пути, вряд ли будет столь же легкой добычей. Да и мешочков с огненной смесью у меня больше нет. Но со мной брат, настоящий пробивной талисман! Сладим, сдюжим, прорвемся!
Виджи я понесу, а принц…
– Скареди?
– Да, мастер Фатик?
– Вытяните руки, вот так. – Я осторожно сгрузил на руки паладина Квинтариминиэля. Весил он не то чтобы очень много.
– Ваша ноша, Скареди.
– Святая Барбарилла! Я слеп, ровно крот!
– Это принц. Вы его не уроните. Самантий!
Трактирщик, задыхаясь, подковылял ко мне, грохнув сковородкой о стену.
– Будешь его сопровождать. Придерживай под локоть. Ты его глаза. Голубые очи.
– Ясно, Фатик. Это
– Тулвар! Пойдешь следом за ними. И молчи! Молчи!.. Молчи, я сказал! Крессинда, клади руки на плечи Тулвара. Монго – на плечи Крессинды, Имоен – на плечи Монго. Если кто-то уберет руку – значит, он хочет снять повязку. Если он хочет снять повязку – значит, он и есть предатель. – Так я сказал, разумеется, блефуя: руку можно снять с плеча по десятку причин и поводов. Но припугнуть моих
