– Я так понял, дело у вас какое-то очень срочное, – улыбнулся хозяин дома, – раз уж вы решили наведаться ко мне ни свет ни заря.
Я мельком глянул на Нину, и та, поймав мой взгляд, отрицательно покачала головой. Понятно. Ничего по телефону ректору она не рассказывала, а потому мне оставалось только удивиться, что столь важный и занятой человек согласился принять нас в этот неурочный час.
– Андрей Иванович, а не могли бы вы установить защиту? – спросила девушка, поигрывая своим зонтиком.
– Даже так, – нахмурился и как-то очень нехорошо посмотрел на меня. – Ладно…
Он щёлкнул пальцами, а затем с кабинетом что-то произошло. Я почувствовал, как по стенам прошлась волна магии, однако понять, какое именно заклинание активировал герцог, естественно, не смог. Визуально почти ничего не изменилось, лишь окно кабинета, выходящее в небольшой ухоженный садик, стало немного мутным, однако каких бы то ни было других изменений я не заметил, хотя тщательно вглядывался в окружавший нас интерьер своим «Третьим глазом». Сразу же, как только от искажений задействованного заклинания осталось только затухающее эхо, Зайка заговорила.
Девушка во всех подробностях описала произошедшее, но уже на середине её рассказа, когда дело дошло до похищения Андре, помрачневший ректор поднялся из-за своего стола и, заложив руки за спину, медленно зашагал вдоль дальней стены. Когда же Нина закончила свой рассказ тем, что они позвонили мне, он остановился и, не глядя на нас, тихо пробормотал:
– Уж лучше бы случилось то, о чём я подумал… – он резко повернул голову и посмотрел в мою сторону. – Можешь что-нибудь добавить?
– Немного, – я вкратце описал труп, а также то, что сделали с пикси похитители.
– Понятно. М-да… не вовремя это всё, – он сел на своё место, замолчал и, нахмурившись, задумался.
Не отвлекая его, мы тихо сидели на своих местах. В заполнившей кабинет тишине гулко тикали старинные напольные часы, отсчитывая седьмой час, да из рабочего стола ректора доносилось сиплое гудение кулеров вмонтированного в столешницу маджикомпа.
«Интересно, а на технику его аскетизм также распространяется? – подумалось мне. – Ведь вся современная электроника давно уже перешла на бесшумные магические охладители… даже у меня в общаге комп совершенно беззвучный…»
Чтобы не думать о всяких глупостях, я медленно осмотрелся. Нина, как и я, устроилась в одном из кресел и всё это время пристально смотрела исключительно на хозяина кабинета. Кажется, она даже не моргала, словно бы боялась нарушить ход мыслей Сафронова. Мама, Аня и Юля тихо сидели на дальнем диванчике. Девушки выглядели напуганными и жались друг к другу, а вот моя родительница, слегка прищурившись, сверлила ректора взглядом.
«Только бы она на нервах не сделала бы чего-нибудь эдакого! – вдруг испугался я. – А то с нее в таком состоянии станется…»
В молчании прошло минут пять, затем ещё столько же. Никто из нас так и не решался прервать затянувшуюся паузу, и тишина, вместе с постоянным тиканьем древнего механизма часов, начала действовать мне на нервы. К тому же у меня появилось ощущение, что мы попусту тратим время… да, конечно, я понимал, что сейчас – спешить особо некуда, но всё же…
Андре надо было спасать, но не имело никакого смысла бежать куда-то сломя голову, хотя бы потому, что мы просто-напросто не знали, где она сейчас находится… Причём я понимал как Нину, так и герцога, озабоченных в первую очередь своими проблемами, свалившимися на них вследствие этого похищения, которые к тому же совершенно невозможно было решить с наскока. Но между тем мне почему-то казалось, что отодвигать проблемы нашей рыжей подруги на второй план – нечестно по отношению к ней.
Да – скорее всего, я не видел картины целиком, и действительно, прежде чем предпринимать что-либо, следовало как следует поразмыслить над сложившейся ситуацией. Ведь если Нина с Юлей правы, и сам факт проникновения чужаков на территорию кампуса сам по себе создаёт кучу неприятностей, то во всём этом вопросе просто не остаётся места для суеты и гусарства. И тем не менее все эти проволочки…
Уж такой вот я, видимо, человек, что из-за «частного» не в состоянии был сосредоточиться на «целом». Сейчас, когда появилось время подумать, я даже на короткий срок не мог выкинуть Андре из головы, и мои мысли стали вертеться исключительно вокруг её проблем… тем более что богатая фантазия тут же начала подкидывать мне те ужасы, что могли сотворить похитители с девушкой.
Кем они могли быть? Работорговцы, о которых в последнее время всё чаще пишут и говорят в новостях? Эта преступная индустрия в двадцать первом веке приняла совсем уж уродливые формы, потому как, как и всё в нашем мире, изменилась с появлением магии.
Я поморщился, вспомнив, как рассказывал Петру о гомункулах. Тогда я намеренно не стал углубляться в объяснения на тему того – для чего именно современная мафия использует искусственно созданных людей, хотя в Викилории был целый раздел, посвящённый этому вопросу. Безмозглые «Кены» и «Барби» на любой вкус и цвет, способные круглые сутки безропотно приносить прибыль хозяевам, давно уже потеснили классических жриц любви, а потому торговцам живым товаром обычные женщины были в общем-то неинтересны. В отличие от одарённых, особенно третьего уровня и выше.
Новая работорговля строилась в первую очередь на продаже новорожденных детей. Во многих странах орудовали шайки и целые структуры, специализирующиеся на похищениях одарённых девушек. Их вывозили на так называемые «Молочные фермы», расположенные чаще всего в странах типа Османо-Турецкой Империи или Магриба, где было узаконено рабство, и превращали там в живые и полуразумные «инкубаторы» для вынашивания потомства. Основной доход эти уроды получали от нелегальной перепродажи одарённых младенцев в третьи страны, а так как маги нынче были ценнейшем ресурсом, спрос постоянно превышал предложение, и жуткий конвейер работал безостановочно.
Я медленно покачал головой. Нет! Попади эти моральные уроды в колледж, они бы сработали на окраине, а Нинин особняк от неё слишком уж далеко.
