человек, к которому она могла явиться в такой час, не боясь гнева или осуждения. Прикрыв лицо капюшоном плаща, принцесса выскользнула за дверь и побежала по коридору. Она молилась, чтобы Брума оказалась в своей комнате. Но до ее покоев было далеко, и девушке приходилось в страхе преодолевать каждый поворот длинного, как подземелье, коридора. Наконец вдали показалась нужная дверь.
— Бабушка, — жалобно поскреблась в нее принцесса, — ты спишь?
— Хёльди? — послышался сонный охрипший голос. — Входи.
Девушка юркнула в покои, заперев дверь на засов. Стоило ей увидеть доброе лицо Брумы, как слезы снова хлынули из глаз.
— Дитя. — Старушка ошарашенно глядела на внучку.
Наконец она поднялась с постели, запахнув теплый халат, и, шаркая, подошла поближе.
— Что ты наделала?
— Я… только хотела… чтобы этот проклятый принц никогда не приезжал за мной. Позабыл о замке Северин… Оставил меня в покое… Тогда Стефан снова станет добрым, заботливым…
— Ну-ну. — Бабка похлопала ее по плечу, усаживая в кресло. — Успокойся и расскажи, что произошло.
Всхлипывая, Изольда попыталась все объяснить. Рассказ был сбивчивым, но не похоже было, чтобы он удивил Бруму.
— Ясно, — печально вздохнула старушка, присаживаясь поближе к огню.
— Что именно? — Принцесса удивленно протерла глаза.
— О, Хёльди. Я боялась, как бы нечто подобное не случилось снова. Сначала с твоей матерью… Но оказалось, она не наделена силой. А затем с тобой. С самого твоего младенчества я опасалась, что именно ты унаследуешь этот ужасный дар — проклятие нашей семьи. Слишком большую власть имели твои слова, чересчур многое незримое видели эти глаза. Но ты росла таким славным ребенком, и со временем я заставила себя поверить, будто все это выдумки…
— О чем ты говоришь, бабушка? — недоуменно спросила принцесса, опустившись на пол у ног старушки.
— Об ужасном роке, что преследует женщин нашего рода, — о проклятии терновой ведьмы.
Изольда еще раз взглянула на браслеты из дикой сливы на своих руках.
— В своей запальчивости ты разбудила страшную силу, девочка, произнесла слова проклятия, которое пало теперь на плечи ни в чем не повинного человека. И за это будешь наказана.
— Но я не хотела… — снова спрятала лицо в ладони принцесса.
— Знаю, милая. — Брума нежно погладила ее по волосам. — Я была слишком осторожна, чтобы хоть чем-то пробудить злые чары, твоей матери не хватало для этого силы духа. В тебе же с детства так много страсти и безрассудства…
— Что же мне теперь делать? — жалобно пискнула Изольда.
— Твоя прабабка — моя матушка — была терновой ведьмой, — прикрыв глаза, произнесла Брума. — Отец боялся ее. Время от времени в нашем доме случались чудеса: стулья и тарелки поднимались в воздух, в безоблачный день дребезжали оконные стекла. Но когда однажды в грозу стены замка доверху оплел колючий терновник, терпение отца лопнуло. Да и что ему оставалось — крестьяне начали обходить его жилище стороной… «Колдунья», — шептали за трапезами знатные соседи.
Онемев от ужаса, принцесса слушала, предчувствуя страшную развязку.
— Чтобы уберечь королеву от ее собственных чар, он выстроил глухую высокую башню. Мать умоляла его образумиться, обещала держать волшебство в узде, но отец не слушал. Как только строительство было окончено, он запер королеву в круглой комнате с единственным узким окошком и оставил одну.
— Она умерла? — не смея дослушать до конца, выдавила Изольда.
— Нет, — покачала головой ее бабка. — В ту же ночь поднялась страшная буря, половину нашего замка снесло в пропасть. Злополучная башня тоже оказалась разрушена до основания, а моей матери никто не мог найти. Сначала отец думал, будто она погребена под камнями, но завалы разобрали до последнего булыжника — там было пусто. С тех пор никто, включая меня, больше не видел королеву…
— Бабушка…
От робкого возгласа Брума вздрогнула.
— Тебе нужно уходить, дитя! — Она поднялась из кресла, увлекая за собой внучку. — Даже если Стефан будет милостив, его свита назовет тебя колдуньей, и принцу не останется ничего, кроме как бросить чародейку в темницу.
— Нет, он не поступит со мной так. — Изольда замотала головой.
— Подумай о его будущем, — увещевала старушка. — Какая девица захочет стать его женой, объединить свое королевство с землями Северин, если узнает, что сводная сестра принца — терновая ведьма?
«Это правда, — мысленно согласилась в отчаянии девушка. — Ни одна не пойдет за него, и, чтобы спасти королевство, брату придется выслать меня прочь. А даже если и нет, посмею ли я показаться на глаза благородного Стефана? Ведь тому, что его сестра теперь — колдунья, насылающая темные
